к нему. От взгляда Чопры не ускользнуло, как внезапно заискрились глаза слоненка.
Ганеша протрубил во всю мощь, приветствуя Ирфана.
Ирфан поставил ведро, потрепал слоненка по макушке и пощекотал за ушами. Мальчик сиял. Ганеша обвил хоботом его ногу и попытался оторвать того от земли. Ирфан расхохотался.
Глядя на то, как эта парочка дурачится, Чопра ощутил прилив счастья. Ганеша и Ирфан крепко подружились, и он знал, что это шло на пользу им обоим.
Он вспомнил, как Ирфан впервые зашел к нему в кабинет. Это было шесть месяцев назад, спустя всего неделю после открытия ресторана.
Чопра утопал в бумагах. Кто бы мог подумать, что в бизнесе нужно так тщательно вести документацию – по крайней мере, в честном бизнесе? Чопра поднял глаза и увидел мальчика, явно беспризорника, который разглядывал его из-за стола. Ирфан ничем не отличался от миллиона других уличных детей Мумбаи. Из одежды на нем были лишь драная майка и поношенные шорты; темные волосы, прядями выгоревшие от постоянного пребывания на солнце, сбились в нечесаный клубок; на запястьях болтались цветные веревочки – самодельные браслеты-амулеты; карие глаза с бельмами и слабое тело свидетельствовали о том, что он много лет недоедал. Но еще в мальчике чувствовалась некая сила духа – так пристально он смотрел и уверенно держался.
Чопра достал из кармана монетку в одну рупию и протянул ее пареньку.
– Я тут не ради милостыни, сэр.
Чопра удивился.
– Зачем же ты пришел?
– Я хочу стать официантом.
Чопра улыбнулся.
– Для официанта ты слишком молод.
– Со скольки лет можно работать официантом?
Чопра открыл было рот, но сообразил, что на этот вопрос нет ответа.
– Ну а сколько тебе?
Мальчик пожал плечами.
– Не знаю. Но достаточно, чтобы быть официантом.
Чопра снова улыбнулся, еле заметно.
– Где ты живешь?
Мальчик опять пожал плечами.
– Да везде. И нигде. Мумбаи – вот мой дом.
И тут Чопра понял, что этот паренек – один из безликой безымянной толпы тех, кто живет на переполненных улицах Мумбаи: под эстакадами, громыхающими от машин, в мрачных проулках, воняющих человеческими испражнениями, в хибарах, кое-как сложенных из мусора, в жерле заброшенных бетонных труб для канализации.
– Где твои родители?
– У меня их нет.
– Кто же за тобой присматривает?
Мальчик ткнул себя в грудь.
– Я сам за собой присматриваю, – потом он указал на потолок, – и Он еще.
Чопру поразило, что тот совсем не унывает.
– Как тебя зовут?
– Ирфан, сэр.
Чопра внимательнее вгляделся в его истощенную фигуру. Он заметил на мальчишеских руках синяки, похожие на следы от ударов бамбуковой латхи[3], а на плечах – мрачное созвездие шрамов от сигаретных ожогов. Он заметил искривленность левой руки – врожденный дефект.
– Ирфан, как же ты станешь официантом с одной-то рукой? – аккуратно спросил он.
– Сэр, Ганди победил британцев одними словами. Неужели я не смогу стать официантом, пусть и с одной рукой?
Непрошеный ком подступил к горлу Чопры. Интересно, рассказал ли кто-то мальчику, как он восхищается Ганди?
Инспектор Ашвин Чопра (в отставке) жил по заветам Мохандаса Ганди, следовал примеру милосердия и доброты, который тот подал всем своим согражданам. Если бы великий политик сейчас находился в комнате, то он бы высказал Чопре, уж можно не сомневаться… Почему он колеблется? Если какой мальчишка и заслуживал доверия, так именно тот, что стоял перед ним, – юный и несломленный.
Сейчас Чопра смотрел, как Ирфан пододвигает под хобот Ганеши ведро с вечерней порцией молока. Ноздри Чопры раздулись от сильного запаха кокосового молока с топленым маслом гхи, которое добавлял в него Лакнаувалла. Шеф-повар считал, что Ганешу нужно откармливать, потому сдабривал молоко калорийными добавками. Роскошное питание, похоже, шло Ганеше на пользу, и он заметно округлился.
– Чопра-сэр, я вам тоже кое-что принес, – Ирфан засунул руку в кричаще розовый официантский жилет, который, по указанию Поппи, следовало носить с такими же ярко-розовыми шортами, и вытащил пачку конвертов, а еще папки, перевязанные бечевкой.
Сердце Чопры сжалось.
Он и представить не мог, что не пройдет и года, как его новенькое детективное агентство будет утопать в заказах. Он всегда понимал, что Мумбаи – рассадник преступности, но откуда ему было знать, что здесь столько семейных интриг? Казалось, все, у кого пропал питомец или загулял муж, отправлялись прямиком к дверям Чопры. Последние месяцы он вынужден был отказывать одному за другим. Не хватало часов в сутках.
Как же повезло, что у Ирфана оказался такой острый ум, а еще почти фотографическая память. Хотя мальчик был неграмотным (Поппи отчаянно пыталась убедить Ирфана восполнить этот пробел), исключительно в силу обстоятельств он стал ассистентом Чопры. Теперь Ирфан умело обращался с растущей горой бумаг, увещевал по телефону раздраженных заказчиков, требующих немедленных новостей по своим делам, и в целом помогал Чопре держаться на плаву, несмотря на нескончаемый шторм.
Чопра с угрызениями совести отложил папки с делами в сторону и принялся перебирать конверты.
С тех пор как он разместил объявление о работе в местной газете, соискатели закидали его письмами. Но, кажется, подавляющее большинство как-то упустило из виду, что он искал человека на позицию «помощник частного детектива».
Чопра понимал, что найти хорошо оплачиваемую работу в городе с двадцатью миллионами – задача непростая. Но все равно его поражал удивительный уровень непригодности претендентов из той кипы заявок, что он теперь вынужден был читать каждый вечер со дня размещения объявления. Интересно, может, люди так устроены, что начинают верить, будто частным детективом может стать каждый – совсем как писателем. Ведь говорят же, что в каждом живет ненаписанный роман. Значит, частный детектив тоже живет в каждом, цинично подумал он. В конце концов, люди же испокон веков шпионят за соседями.
Чопра знал, что все люди устроены по-разному. У каждого свой талант, свои увлечения и устремления. Иногда человеку требовалось немало времени, чтобы понять, на что он способен. Удача, воспитание, образование – все это имело значение. Но еще была такая вещь, как карма. Судьба. Рок. Одни родились лишь затем, выполнить определенное предназначение в великой истории жизни. А другие… что ж, он верил, что шила в мешке не утаишь.
– Сэр, миссис Рой сегодня опять звонила, – произнес Ирфан. – Она сказала: «Если Чопра не перезвонит мне сегодня же, я добьюсь его ареста за мошенничество. С последующей кастрацией», – добавил мальчик услужливо.
Чопра вздохнул.
Миссис Рой была женой президента местного благотворительного ротари-клуба, дамой суровой и бескомпромиссной. Чопра неосмотрительно взял со старой карги аванс и обещал выяснить, принялся ли ее муж снова выпивать – она-то надеялась, что тридцатилетний брак излечил его от этого недуга. Но ему просто некогда было следить за старым пьяницей. А его жена теперь взъелась на Чопру.
– И что ты ей сказал? – устало спросил Чопра.
Ирфан расплылся в улыбке:
– Не переживайте, сэр. Я сказал, что вы занимаетесь ее делом днями и ночами. Сказал, что
