не могла разобраться, что происходит с мальчиком. Она и сейчас еще порой корила себя за то, что уговаривала Питера непременно увидеться со своим «единственным живым родственником» и внушала ему еще много всяких подобных глупостей. С тех пор она дала себе слово никогда больше не проявлять подобной доверчивости. Впрочем, когда все выяснилось и Питер перестал встречаться с дядей, дела у него потихоньку пошли на лад.
Клара заметила, что Алекс, вернувшись из школы, как-то особенно тихо себя ведет; он, впрочем, уже намекал, что новая школа уже не вызывает у него такого восхищения, как вначале, и Клара предполагала, что и сегодня что-то опять могло обмануть его ожидания. Алекс недавно поступил в ипсвичскую грамматическую школу, для чего ему пришлось сдавать вступительный экзамен «11+». (И этот экзамен Алекс сдал с такой высокой оценкой, каких там никогда и никому еще не ставили.)
– Могу я задать вам один вопрос? – шепотом спросил Алекс.
Клара кивнула и опустилась возле его кровати на колени. Дыхание мальчика пахло молоком.
– Спрашивай, сколько хочешь.
– Как умерла тетя Джуди?
«Нет, только не это!» – внутренне ужаснулась Клара. К сожалению, умный и тонкий Алекс явно что-то подозревал, словно обладая неким шестым чувством. У него и с Джуди, самой близкой подругой Клары, сразу возникла столь тесная душевная связь, что Джуди – еще до своей внезапной смерти – выразила горячее желание усыновить мальчика.
Клара помолчала. Разве можно рассказывать Алексу ТАКОЕ?
– Просто умерла, и все, – нашлась Клара. – А подробностей я не знаю.
И это действительно так.
Клара вполне сознательно не стала тогда выяснять подробности – ей не хотелось знать, как именно убил Джуди ее муж Артур. Судя по всему, он был вполне способен избить ее до полусмерти или сбросить с лестницы и попросту уйти, оставив ее умирать в одиночестве. Клара вроде бы и знала, что Артур очень жесток, что он склонен к насилию, но Джуди буквально заставила ее поверить, что все это в прошлом, и Клара честно старалась этому верить. Но и через месяц после похорон Джуди сердце у нее болело столь же сильно, как и в тот день, когда она получила телеграмму от матери Джуди с сообщением о совершенном Артуром чудовищном преступлении.
– Мне страшно даже представить себе, – еле слышно прошептал Алекс, – что она могла быть очень больна, а мы даже не знали об этом. А если бы знали, то, наверное, могли бы что-то сделать…
– Нет, все было совсем не так. И сделать мы ничего не могли, – тоже шепотом ответила Клара, ибо голос отказывался ей служить. Ох, Алекс! – Пожалуйста, перестань думать об этом и не волнуйся. Джуди не хотела бы, чтобы ты так волновался из-за нее.
Комната самой Клары находилась в передней части дома; это была самая обыкновенная комната-коробка со стенами, оклеенными старыми поблекшими обоями горчичного цвета с цветочным рисунком; на окнах висели плотные коричневые шторы, хоть и не вызывавшие эстетического восторга, но практически светонепроницаемые. (Айвор, кстати, давно обещал их заменить, только руки у него никак до этого не доходили.) Перед сном Клара развлекалась чтением журнала «Чего достойна женщина» – его приходилось брать в библиотеке, и он всегда немного отставал от времени, – и узнала, как богат витаминами ржаной хлеб (который она, по всей видимости, никогда в жизни печь не будет), а также изучила довольно простую выкройку двух хорошеньких платьиц (которые она определенно никогда в жизни не сошьет). Но прежде чем уснуть Клара все-таки встала и посмотрела через дорогу на темные окна мастерской Айвора. Увы, там, как всегда в последнее время, никаких признаков жизни не наблюдалось.
А ей так хотелось почувствовать, что она все-таки не совсем одинока!
Клара была еще ребенком, когда ее родители решили уехать в Африку, а ее оставить в школе-интернате. Там, в Африке, ее мать и умерла, и с тех пор Клара, так и не простив отца, никогда больше с ним не разговаривала. А в прошлом году он неожиданно вернулся в Англию, и она тут же покинула их лондонский дом, где долгое время жила совершенно одна, и перебралась в Саффолк, где начала работать в детском доме Шиллинг-Грейндж.
Ее первой любовью стал американский летчик, капитан Майкл Адамс; он служил в восьмом полку ВВС, базировавшемся в деревушке Лавенхэм Кокфилдз, совсем недалеко от Грейнджа. Впрочем, познакомились они еще в Лондоне в 1943 году. Майкл красиво за ней ухаживал. Им было очень хорошо вдвоем, и вскоре он попросил ее выйти за него замуж, и она ответила согласием. Теперь, оглядываясь назад, Клара испытывала такое ощущение, словно то время, которое им довелось провести вместе, было попросту даровано им неким волшебником, ибо они оба испытывали абсолютное, даже какое-то неземное счастье. Возможно, все складывалось даже как-то слишком хорошо, чтобы быть правдой. Однако она хорошо помнила, как счастлива была тогда – тут память ей ничуть не изменяла – и как они строили планы будущей совместной жизни после того, как эта война закончится.
А потом Майкл погиб в бою – прямо под Рождество 1944 года, – и Клара была совершенно опустошена. И отчаянно пыталась хоть чем-то помочь фронту – она тогда работала в конторе «Харрис и сыновья», – однако спасла ее не эта лихорадочная активность, а дружба с Джуди.
Семьи у Клары не было, как не было и сколько-нибудь близких родственников, но лишь переехав в прошлом году в Лавенхэм, она поняла, как сильно ей хочется иметь семью. Ей нелегко далось умение любить воспитанников Шиллинг-Грейнджа и заботиться о них – какое-то время она даже была уверена, что никогда не сможет этому научиться, – однако с помощью друзей она со всем справилась. И самыми главными среди них были ее давняя подруга, учительница Джуди, а также мисс Бриджес, пожилая чиновница из детского департамента Совета Саффолка, и сосед Клары Айвор – именно этот треугольник и помог Кларе удержаться на плаву. Но теперь ее дорогая, любимая Джуди была мертва, мисс Бриджес перевели в другой департамент (и она, похоже, весьма болезненно это восприняла), да и Айвора тоже больше не было рядом – уехал.
Клара очень нуждалась в поддержке этих людей, именно они помогали ей обеспечивать относительно благополучную жизнь воспитанникам Грейнджа, и она отнюдь не была уверена, что сумеет справиться в одиночку. Однако она понимала: ей придется справляться, придется крепко стоять на собственных ногах. И вообще – давно пора было всему этому научиться.
В прошлом году она получила немало уроков; если не считать чудовищной истории с Питером и его дядей-насильником, с которой им все-таки удалось разобраться и даже одержать победу, она сумела достичь и еще кое-каких успехов: например,
