class="p">Глава 4. Трое на одну
Одежда оказалась сухой и чистой. Даже кожаный мотоциклетный костюм чудесным образом благоухал свежестью. Быстро облачилась, накрутила на голове тюрбан из полотенца, и вышла в каюту.
Здесь уже была откинута кровать, на которой лежал ушастый, закинув руки за голову. Моё появление он оставил без внимания, усердно созерцая потолок.
— Мне бы волосы высушить.
— Сами высохнут, — равнодушно заметил Ациус, и я поняла, что он обиделся.
Ну и обижайся! Амфибия недоделанная! Я тебе не зверушка в зоопарке, чтобы за мной наблюдать, когда вздумается.
Села в кресло.
— Я есть хочу. Или товар кормят тоже только перед непосредственной передачей хозяину?
Ациус скосил на меня свои зенки, и какое-то время рассматривал молча. Потом заговорил, но совсем не о том, что меня волновало:
— Знаешь, мне уже доводилось сопровождать разумное существо с отдалённой планеты. Но она была совершенно другая: безвольная, легко поддающаяся влиянию, почти без эмоций. Больше похожая на синтетика. Ты не такая…
— А кто такие синтетики?
— Искусственное подобие некоторых разумных существ. Но они похожи на них только внешне, поскольку чувствами не наделены… Ты мне больше нравишься, — порадовал быстро отходчивый. — Ты не такая уродливая и с тобой можно поговорить.
Чего?! Сам ты урод!
— Ты собираешься меня кормить?
— Нет — безапелляционно заявил ушастый и сел. — Сейчас отведу тебя на место, там и поешь.
— Мне ещё расчёска нужна.
— И где я её возьму? Ты видишь у меня на голове растительность?
— Слушай, а при мне никаких вещей не было? У меня за спиной был рюкзак с ноутбуком и кое-какими мелочами, когда я встретила этого… похитителя.
— Я узнаю, — Ациус бодро встал и направился к выходу.
— Давай. И желательно побыстрее. А то я потом не прочешу свою гриву.
Сняла полотенце с головы и бросила на кровать. Раз фена нет, буду сушить естественным путём. Начала распутывать волосы пальцами.
Гуманоид проследил за моими действиями, вздохнул, подхватил мокрый махровый комок, отнёс в санайзер, и только потом покинул каюту.
Стало неловко. Он ко мне неплохо относится, если учесть, что для него я просто товар, а я веду себя как быдло. Ну и что, что он меня считает некрасивой. Наверняка у них тут свои каноны красоты, и земляне в них никак не вписываются. И вообще, этот факт меня должен радовать. Не известно, как бы он себя вёл, если бы я ему понравилась как женская особь. Наверняка бы уже познакомил с местом локации своих половых признаков, со всеми вытекающими последствиями.
Уже успела распутать весь волос, когда вернулся мой надсмотрщик и сообщил, что никаких вещей при мне не было.
Отлично, буду ходить как лахудра!
— Кстати! — неожиданно вспомнила про вторую татуировку. Вообще, я хотела сразу спросить, но Ациус своей обидой спутал все карты.
— Что ещё? — серый устало на меня посмотрел.
— А зачем ставят два штрихкода? Явно ведь не про запас. Они же не стираются, и не смываемые — я уже проверила.
— Как два?
Задрала рукава и продемонстрировала свои инвентарные номера.
У серого дёрнулся глаз.
— Что-то не так? — начала волноваться.
Гуманоид быстро взял себя в руки и успокоил:
— Ничего страшного. Уверен, это ошибка. Я разберусь. Вот сейчас отведу тебя, и сразу выясню.
Мы покинули каюту, миновали чистый и тихий коридор, и оказались в невзрачном шумном помещении.
Здесь повсюду были провода и приборы, что-то гудело, вибрировало, моргало лампочками и даже потрескивало. Я, конечно, до этого дня не была на космических кораблях, но фантастику смотрела, и технический отсек от жилого отличить могу.
— Куда мы идём?
— В грузовую часть корабля.
Ну да, всё верно. Я ведь товар. Мне там самое место. Сейчас как бомжу выделять какую-нибудь коробку, или клетку, и полечу дальше, как легендарные Белка и Стрелка. Надеюсь, миску с едой не забудут в будку поставить.
Грузовой отсек оказался похожим на КПЗ: здесь было несколько глухих камер, и несколько — с решётчатой лицевой стеной.
Да, я знаю, как выглядят камеры предварительного заключения, — благодаря Рязанскому и там побывала.
В одной из просматриваемых комнат было «весело».
Ошарашенно остановилась, увидев, как трое зелёных безобразных громил, похожих на киношных гоблинов с помесью орков, только страшнее, распяли на столе хрупкое существо и по очереди его насилуют. Ещё несколько похожих на жертву инопланетян зашуганно жались друг к дружке, сидя на узкой длинной лавке.
Жертва, упирающаяся животом в стол, была явно женского пола: на мертвецки белом голом теле имелась вполне узнаваемая грудь, которую грубо мял один из насильников. Волосы ярко-красного цвета были намотаны на кулак второго, грубо в неё вколачивающегося сзади. Третий был занят тем, что шарил одной рукой у себя в штанах, а второй звонко хлопал по ягодице насилуемой девушки.
А девушка явно не испытывала радости от происходящего, так как из её раскосых чёрных глаз текли слёзы. Она даже делала попытки сопротивляться, которые тут же грубо пресекались.
Ациус дёрнул меня за руку, увлекая вперёд, но я вырвалась и заорала:
— Эй вы, образины! А ну-ка оставьте её в покое!
Зелёные на время замерли и дружно уставились на меня маленькими глубоко посаженными глазками. Рты, «украшенные» клыками, удивлённо раскрылись.
— Что ты делаешь? — зашипел гуманоид. — Какое тебе до неё дело? Ты её видишь впервые.
— И что теперь? Спокойно смотреть как эти уроды над ней измываются?
— Зачем смотреть? Ты хочешь смотреть? — не понял серый. Потом на мгновение задумался.
— Она предназначена для любовных утех, Ило. — вдруг решил пооткровенничать герат. — Ей весь остаток жизни придётся это терпеть. Пусть привыкает.
— Мне показалось, что ты более человечный, Ациус. Девушка явно родилась не рабыней, и на проститутку тоже не похожа. Её похитили, везут не понять куда, да ещё и это. Разве вы не должны беречь товар?
— Если они её используют, значит у неё уже раньше была связь с особью мужского пола. Непорченый товар никто не трогает. — он указал на кучку красноволосых, пытающихся слиться со стеной. — Да и калечить её никто не станет. Удовлетворят свои нужды и оставят в покое.
Пока мы беседовали, зелёные потеряли к нам интерес и продолжили свои грязные делишки, не стесняясь демонстрируя свои зелёные «баклажаны», и удовольствие, которое испытывают.
Не знаю, на что я надеялась, но упёрлась рогом.
— Я не сдвинусь с места, пока этот беспредел не прекратится. Кто они, и почему вы позволяете им это делать?
— Это наёмники, они охраняют товар.
— Это вот так они его охраняют? Им что не платят за работу и потому они берут натурой?
— Платят. — Ациус силился уловить,
