Книга Как влюбить дракона - Полина Вечерница

Естественно, фреска в иносказательной форме изображала единство четырёх королевств, где кузнецом был драконий Грайгцур, ювелиром — Мадхав, строителем — Риамонт, Ардар же лицемерно взял себе роль босоногого рыбака. Вероятно, по той причине, что Ардар единственный имел выход к морю. Связка колосьев при этом означала общую работу четырёх королей на благо народов.

«Лучше бы они поставили своим представителем мечника. Было бы честнее,» — думала Гвен, исполняя реверанс перед рядом тронов, на которых восседали их величества и мать Ликарии — королева Блодвен.

В этот момент Гвен отвлеклась от своих размышлений и вернулась в реальность, отмечая, что выглядит матушка Лики бледно.

Ещё бы, три её подопечные предстали перед высочайшими гостями и высшим светом в возмутительном виде, больше подходящем для девушек из дома терпимости.

«Интересно, она догадается, что наша сегодняшняя выходка с нарядами — тоже идея её драгоценной Ликарии? Или по привычке накажет всю троицу?»

Выпрямившись, Гвен первым делом взглянула на собственного отца, которого не видела полгода, ожидая от него всего, чего угодно от презрения, затаённого гнева и немого осуждения своей неразумной дочери. А увидела… тень скорби и сочувствие. И растерялась.

Это было так непохоже на строгого и холодного Эрмунда Риганштада, который сурово воспитывал своих сына и дочь до самого совершеннолетия.

Да-да, Гвен и Брянка отнюдь не были ровесницами Лики. Через несколько дней после приезда в Ардар, принцессе Риамонта исполнилось 17. Правда, в суете нового послевоенного времени никто даже не вспомнил о её дне рождения, никто не позаботился о том, чтобы устроить праздник и подарить подарки, как это бывало дома.

Чуть позже принцесса узнала, что в Ардаре, как и в Мадхаве, не принято праздновать дни рождения, но обида осталась. Да, здесь широко праздновали свадьбы, особые дни годового колеса и прибытия важных гостей, как сейчас. Гвен же хотелось запомнить день своего взросления не как дебютный бал, на который её вывели через полтора года в качестве потенциальной невесты с отрядом других подросших к тому моменту ардарских невест. А как свой личный день! Пусть не торжественный, отмеченный лишь в кругу её новой «семьи» и «сестёр», но только для неё. Разве это много для единственной принцессы Риамонта?

— Принцессы… Их величества рады видеть вас, — приветственно кивнула трём девушкам королева Блодвен. — Можете пройти в левую нишу, — королевская рука плавных движением указала, куда именно должны прошествовать девушки.

А что ещё оставалось королеве? Публично признать плоды своего ужасного воспитания? Конечно, она отругает и Лику, и Гвен, и даже обычно послушную Брянку. Потом. Без свидетелей. Пока же можно отползти к стене и сделать вид, что ей весело, что она буквально наслаждается обществом высокородных тупиц, которые обязательно соберутся вокруг, болтая со всеми тремя, но алча внимания от самой перспективной невесты — конечно же, Лики.

Однако прежде, чем отойти в нишу, отгороженную двумя мраморными колоннами, стоящими по периметру зала, Гвиневра обратила внимание на нечто белое, мелькнувшее в ладони отца. Это оказался клочок бумаги. Значит необходимо будет под любым предлогом подойти к родителю, чтобы забрать тайное послание.

Вообще-то отец мог передать его через брата-близнеца Гвен — Эрика, который конечно же, прибыл в составе риамонтской делегации. Вот, кто по-настоящему рад оказаться здесь. Как пить дать, будет танцевать всю ночь, будто козлик, и так же неутомимо виться вокруг Ликарии, не догадываясь, что она видит в нём лишь названного брата, а теперь, дурёха, ещё и на дракона замахнулась.

«Интересно, как Эрик отреагирует, когда услышит о влюблённости Лики в молодого Ясскарлада? И о том, что они одеты так странно лишь для того, чтобы впечатлить этого нелюдимого повелителя заоблачного края?»

В нише оказался узкий, но длинный диванчик, который поставили для того, чтобы принцессы могли отдохнуть после танцев. Надо сказать, подобные диванчики ставили не каждый бал и не в каждую нишу, но принцессам обычно везло.

Вот и сейчас Гвен уселась в угол и, пока не набежали надоедливые юнцы, перебросила волосы вперёд, закрывая декольте. Ещё она тут же расправила пышную юбку — этот нехитрый манёвр лишал любого тупицу хоть какой-то возможности шептать ей на ухо банальные комплименты, несмешные шутейки, устаревшие сплетни и гнусные скабрезности.

— Доброго вечера, ваши высочества, — Эрик не заставил себя ждать, явившись под первые аккорды нового танца.

Поздоровался он, кстати, сразу с тремя королевскими дочками, якобы для соблюдения паритета.

За ним притащилась и вся его компания — отпрыски двух богатейших графов, отцы которых тоже вошли в делегацию Риамонта, и кучка ардарских приятелей из числа сынков местных вельмож.

— Сестра, — Гвен он удостоил кивком.

— Доброго вечера, брат, — сдержанно кивнула Гвен.

Да, она полгода не видела брата, а он — сестру, но на этом их общение можно было считать оконченным.

Это раньше они были близки. Вместе играли и учились, делились сладостями, прикрывали друг друга от бдительных воспитателей и равно несли наказания за шалости. А потом что-то изменилось.

«Всё изменилось незадолго до нашего 17-летия,» — Гвен натянула улыбку, чтобы не выдать раздражения, с которым наблюдала за Эриком.

Точнее, за его унижением.

Будущий король Риамонта любезничал с Ликой, пытаясь разговорить ардарскую принцессу, однако отвечала ему по большей части влюблённая Брянка. Лика же не скрываясь глазела в сторону крайнего левого трона, где сидел дракон, больше похожий не на человека, но каменное изваяние.

Гвен вдруг отчётливо поняла, что Адайну Мэдогу Ясскарладу тоже не нравятся шумные человеческие общества, и от этого в её груди почему-то стало теплее.

7

Лика

Лике было жарко, возможно из-за плотного корсета, нещадно сжимающего её со всех боков, а возможно из-за быстро-быстро колотящегося сердца, что заставляло вскипать юную горячую кровь… Правда, стоило ей представить, как Адайн подходит к ней и приглашает на танец, по спине пробегал холодок, а на голых плечах выступали крупные мурашки.

В остальном всё шло, как всегда. К ней то и дело подходили знакомцы и незнакомцы, чтобы засвидетельствовать почтение или представиться. И обычно Лика запоминала новые лица и имена (будущей королеве-консорт или знатной даме всё пригодится), но сегодня она была сама не своя.

Лица мелькали, будто разноцветные лошадки с ярмарочной карусели. В какой-то момент в руке Лики появился холодный фужер с мятным лимонадом. Она не задумываясь опустошила