Книга Молоток и гвозди - Андрия Лардж

— Теперь слушай меня и очень внимательно. Я буквально в пяти секундах от увольнения твоей задницы. Не знаю, с кем ты имеешь дело, но я не позволю со мной так обращаться, — рычит он, и это вызывает мурашки по телу.

Я не знаю, это хорошая или плохая дрожь, но, Боже, он сексуален, когда в ярости.

— Я просто пошутила. Хаммерстайн, MC Молоток, ты не можешь это трогать…

— Это дурацкая шутка! — рявкает он мне в лицо.

Я вздрагиваю.

— Блин, ладно, щекотливая тема, понимаю.

Его лицо так близко к моему, что я могу видеть, как раздуваются его ноздри. Улавливаю запах одеколона, пахнет вкусно. Я тяжело сглатываю и жду. Жду, что же еще он скажет.

Нолан

Не этого я ожидал, когда решил зайти и посмотреть, как идут дела. Но Харли вышла на встречу мне и не затыкалась. И посмотрите сейчас — я вдавил ее в стену, ее сексуальное тело всего в нескольких сантиметрах от моего. Когда я впервые увидел, во что она одета, то начал думать о всяком дерьме, чтобы хоть как-то скрыть свой стояк, грозившийся прорвать дыру в моих штанах. Она одета в комбинезон, который обычно не выглядит сексуально. Но единственное, что есть под ним — розовый спортивный лифчик, который демонстрирует ее аппетитную грудь, загорелую кожу и плоский животик. Как это возможно для женщины, которая обычно груба, быть настолько привлекательной?

Мой гнев на ее выходки умирает, когда разгорается желание. Я собираюсь сделать что-то глупое, я чувствую это, понимаю, но не могу удержаться. Тяга слишком сильная. Мои глаза опускаются на карандаш, заправленный за ее ухом. Я выхватываю его и бросаю через плечо. Глупый карандаш. Она открывает рот, чтобы проскулить что-то, но я затыкаю ее жгучим поцелуем. Она замирает на секунду, прежде чем растаять. Я вдавливаю свое тело, вжимая ее в стену. Хриплый стон вырывается из нее, подстегивая меня.

Я срываю резинку с ее волос. Длинные шелковистые волосы льются каскадом по плечам. Запах шампуня доносится до меня. Она пахнет лавандой. Мне нравится. Мне очень нравится. Мои пальцы утопают в ее мягких волосах, сжимая их и держа положение головы под моим контролем. Слегка наклоняю, чтобы углубить поцелуй. Я чувствую ее руки, скользящие по моей спине, как самозабвенно она целуется.

Блядь, это нужно прекращать. Она мне даже не нравится!

Я медленно отступаю и открываю глаза. Пресвятая Богородица! Она выглядит совершенно потрясающе с распущенными волосами. Лицо покраснело, грудь поднимается.

— Ты должна распускать волосы чаще, — шепчу я, поворачиваясь, и валю оттуда к чертовой матери, пока она молчит.

Я не могу объяснить, что сейчас произошло, но мне нужно свалить от нее подальше. Не оглядываясь, сажусь в машину и срываюсь с места.

К тому времени, как я добираюсь к отцу, в моей голове полная каша. Я не могу понять, что случилось. И не знаю, почему поцеловал ее. Это ничего не меняет, она все равно бесит и раздражает. Ну и что, если она — самая великолепная женщина, на которую я положил глаз. Есть и другие великолепные женщины. Женщины, которых я могу терпеть.

— Ах, вот ты где. Где ты был? — мой отец, Джин Хаммерстайн, спрашивает со своего любимого кресла в гостиной.

Его бифокальные очки (Бифокальные очки — этот тип линз предназначен для людей, которым необходима коррекция зрения для различных расстояний. Линзы удобны тем, что заменяют две пары очков, то есть позволяют видеть вдаль, а также читать и работать с близко расположенными предметами) на носу, так что он может читать газету в руках. Я клянусь, что мой отец — единственный, кто покупает газеты.

— Ходил проверить, как идет работа в моем доме, — бормочу.

— И? — он спрашивает, смотря на меня из-за очков.

— В процессе, — отвечаю быстро.

— А девочка? Она работает или просто контролирует? — слышится нотка отвращения в его голосе.

Мой отец был воспитан с мышлением, что женщина должна сидеть дома и заботиться о детях, а мужчина ходить на работу и обеспечивать семью.

Моя мать, Энн Мари, сидела дома, заботясь обо всем — уборка, готовка и воспитание меня. По крайней мере, пока она не заболела. Ну, изначально она не была больна. Сначала, она нашла опухоль в груди. Пошла к доктору и узнала, что у нее был рак молочной железы. Четвертая стадия рака молочной железы. Мне было всего десять, но я знал, что это не очень хорошо. Даже с учётом прохождения всех процедур, она прожила только год.

После смерти матери отец решил сменить обстановку, так он и купил «Хулиганов», и мы переехали вдвоем в Бостон. Мама ушла, после школы я проводил дни и ночи в офисе отца. Он научил меня всему, что нужно знать о бизнесе. Это было здорово, но не то, чем я хотел заниматься. Я хотел найти лекарство от рака молочной железы, чтобы другие дети не теряли своих матерей, как я. Поэтому поступил в колледж при Гарвардском университете и получил степень доктора наук в биологии. Но как только я получил высшее образование, мой отец принудил меня работать на него в его бизнесе. Я даже не боролся с ним.

— Она работает, — говорю ему.

Он ворчит, гримасничает и возвращается к газете.

Я возвращаюсь к его комментариям и раздражаюсь по поводу его слов. Какая мне разница, если он не одобряет, что она работает? Мой папа старой закалки. Мы больше не в пятидесятых. Я не ожидаю, что женщины не будут работать, хотя обычно я не ожидаю, что они работают в бригаде, состоящей из одних мужчин; но, эй, почему бы и нет. Мой отец, хочет найти мне женщину: такую, как моя мама — спокойная, благодушная, покладистая, покорная… Харли не такая. Она смелая, громкая, остроумная, и властная. И ведет себя как парень. Мой отец никогда бы ее не одобрил!

Харли

— Нейт, ты гей…

— Не может этого быть! Я? — дразнится он, сидя за своим столом.

Я останавливаюсь возле офиса в центре Бостона, чтобы найти номер телефона электрика, с которым люблю работать. Он куда-то исчез из моего телефона. Или может, я никогда его не записывала? Во всяком случае теперь, когда все стены в доме Хаммерстайна снесены, я замечаю, что часть проводки старая и не годна для задумок Нолана. Поэтому мне нужен электрик для замены системы.

— Я просто… Мне нужно знать, что в голове у парня в определенной ситуации.

— Ладно, выкладывай.

— Девушка вывела парня из себя, она