ограждение такое же, не глухой забор. Дом стоит близко, перед ним выложенная брусчаткой площадка.
Сам дом хоть и большой, но всего с двумя этажами. С квадратными колоннами — такие же держат изгородь. Цветом почти белый, но не кипенный, а скорее золотисто-бежевый. Слева сбоку, на втором этаже, огромный балкон-терраса.
Мы подъезжаем прямо к парадному крыльцу. Оно низкое, но просторное довольно. По бокам от двери в кадках растут какие-то еловые деревца конусами. Также сосны обнимают дом со всех сторон, кроме лицевой. Но сад на первый взгляд небольшой. В общем, такой явно элитный, но лаконичный особняк в черте города.
— Если хочется природы, я уезжаю в деревню, — рассказывает Шульгин, подавая мне руку, — этот дом использую для ночевки.
— Для ночевки сгодилась бы квартира или вообще отель, — бормочу, выбираясь из минивэна.
— Здесь спокойнее.
Пожимаю плечами. Олег указывает рукой вперед, и я шагаю к дому. Муж идет следом.
Уф, мне тут вряд ли будет спокойно!
Глава 4
Через две прихожие, наконец, попадаем в дом. Стены внутри тоже светлые, такого же тона, как и снаружи. На полу мраморная плитка с золотистыми прожилками. Мебели минимум, и она тоже светлая.
— Мне не нравится, когда дома ходят в уличной обуви, — признаюсь супругу.
— Можешь завести себе тапочки, — усмехается.
— И тебе тоже! — вскидываю бровь.
Неправильно сразу устанавливать свои правила? Возможно. Но моя цель не сохранить этот брак.
— Как скажешь, дорогая Вредина, — посмеивается.
Вот ведь!
— Олег Николаевич, выпьете чего-то? — раздается молодой женский голос, и я чуть не подпрыгиваю.
Потом вижу, что со стороны кухни вышла девушка. На ней светлые джинсы и белая рубашка. На ногах голубые мокасины. Темные волосы собраны в тугую шишку.
Сама она, кажется, даже младше меня. Миленькая. Точеный носик, большие темные глаза и пухлые губы.
— Хочешь чего-нибудь? — спрашивает муж.
Но я только с вопросом смотрю на него. Шульгин понимает намек.
— Это Станислава, — он представляет брюнетку, — она выполняет здесь обязанности горничной.
— Можно просто Стася, — тянет улыбку девушка.
А вот глаза ее кажутся холодными. Или просто сама атмосфера дома на меня давит.
— Мира, — говорю ей.
— Михайловна, — добавляет супруг.
Я никак не комментирую. В конце концов, это его работница.
— Если можно, стакан воды, — искренне прошу.
— Холодной? Без газа?
— Да, без газа, — киваю, — прохладной.
Вот это сервис!
— Я ничего не буду, — подводит итог Шульгин, и Стася испаряется.
Все же я скидываю ботинки, а куртку у меня забирает Олег. Не знаю, куда вешает ее, потому что иду вперед и скоро рассматриваю гостиную.
И здесь все в светлых тонах. Видимо, ремонт делали, когда на них была мода.
Изящные диваны с бежевой бархатной обивкой и резными спинками. Их сразу три штуки в большой комнате. Стоят буквой "п".
Между ними белый с позолотой столик.
Чуть дальше большой стол и восемь стульев, в том же стиле элегантной роскоши. Книжный шкаф со стеклянными дверцами. Телевизора, камина и прочих уютностей нет.
Панорамного окна здесь тоже нет, а обычные выходят на площадку перед домом, где мы парковались.
— Как тебе? — хозяин дома ко мне присоединяется.
Пожимаю плечами.
— Стильно.
— Мира Михайловна, ваша вода!
А горничная умеет подкрадываться. С натянутой улыбкой благодарю.
Пью сразу, потому что в горле пересохло.
— Ты сказал своим домашним сотрудникам, — спрашиваю, когда отрываюсь от стакана, — что привезешь жену?
— Конечно, — кивает, — и дал все указания.
— Страшно подумать, какие… — бормочу.
За нашими спинами вновь раздаются шаги. Только теперь не такие бойкие.
Оборачиваюсь и вижу пожилую женщину. Низкая, полноватая, с короткими седыми волосами и круглым лицом. Улыбается вроде бы правда тепло.
— Добрый день! Будут пожелания по ужину?
— Добрый, Вер Михайловна, — мягко отзывается Шульгин, — сейчас подумаем. И познакомьтесь, это Мира. Тоже Михайловна. Мир, это наш повар.
— Ого, — вылетает, — только меня зовите просто Мира.
Вера еще шире улыбается. Взмахивает руками.
— Ой, какие вы красивые! — она вздыхает и переходит на деловой тон. — По кухне в вашем распоряжении. Если сами что захотите приготовить…
— Мира учится, — перебивает Шульгин, — так что дома все останется, как было.
Как быстро решил!
— Вера Михайловна, — начинаю с расстановкой, — конечно, я люблю своего супруга и не хочу делать хуже качество его жизни. Так что с кухни вас не выживу. Но! — с улыбочкой смотрю на Шульгина. — Иногда буду баловать любимого. Мама научила меня некоторым своим фирменным блюдам.
Вижу, как у муженька шевелится кадык. Страшно?
— Конечно-конечно! — повар изображает позитив. — А сегодня что приготовить?
Пожимаю плечами.
— Что-нибудь легкое. Но сытное в то же время. Для энергии.
Вера хихикает в кулачок. Я допиваю воду.
— Сделаю ризотто с морепродуктами. Осьминогов еще не доели, которых Костя прислал.
— Хорошо, — кивает ей Олег.
Вера уходит, мелькнув в коридоре белой униформой. Муж забирает у меня пустой стакан. Вертит хрупкое стекло в пальцах.
— Снова эти шутки?
— Какие? — невинно смотрю на него исподлобья.
— К чему было про энергию? — раздражается.
— А что такого?
Мужчина подходит совсем близко. Вот от его энергетики я теряюсь, но стараюсь не показать. А еще выдержать его взгляд.
Что очень трудно.
— Мира Михайловна, я подготовила вашу спальню!
Хорошо, что в этом доме трудно остаться наедине. Посмеиваюсь.
— Спасибо вам, Станислава.
Горничная мило мне улыбается. А потом уходит, совсем не ангельски покачивая бедрами. Мы с Шульгиным провожаем ее взглядом.
— Отношений с домашним персоналом мой ультиматум тоже касается, — напоминаю мужу.
Тот чуть не задыхается.
— Ты за кого меня держишь!
— За внезапного мужа, которого не знаю совсем?
— Да!.. — не может сформулировать. — Блять!
Господин Шульгин матерится? Еле скрываю улыбку.
— Так где моя комната?
Теперь глаза супруга победно вспыхивают.
— Наша, ты имеешь в виду?
Но я до последнего не верю. Он обещал! Поднимаюсь вслед за мужчиной на второй этаж.
Спальня примерно по центру. Окна уже на другую сторону, в сад. Он и правда не огромный, но некоторое уединение дому придает. Да еще и граничит с садами соседей. В итоге дома друг от друга на совсем приличном расстоянии.
Комната большая. Метров тридцать, наверное. Почти как вся наша с мамой двушка.
Мебель здесь под стать всему дому — стильная, бело-золотисто-резная. У центральной стены стоит большущая кровать. Наверное, три на три метра. Ну, в ширину точно.
По краям изящные тумбочки, ближе к окну туалетный столик с милым пуфиком вместо стула.
У противоположной стены, тоже возле окна, светлое кресло с высокой спинкой. Рядом книжный шкаф, почти как в гостиной. Забит книгами.
— Ты все это читал? — киваю.
— Почти.
— У тебя есть время?
— Иногда страдаю бессонницей.
Ступаю на мягкий ковер
