Сними параметры снаружи отсека, в который я упал, — быстро сориентировался я.
— Нет информации о падении автора.
Подобный ответ меня не удивил — я уже догадался, что жесткие диски, или нечто подобное, повреждены и сеятель явно страдает потерей памяти.
— Собери данные с внешней обшивки, возьми максимумы, умножь их на два и, исходя из этих параметров, рассчитай защитное снаряжение и его систему жизнеобеспечения, а также варианты передвижения в жидкой среде, — с умным видом произношу я и понимаю, что уже считаю корабль своим и очень не хочу его терять. И уж тем более передавать его в руки любого правительства.
Сеятель молчит, но свет не тухнет. Я терпеливо жду и обдумываю следующие шаги. По-хорошему бы нужен тоннель, чтобы беспрепятственно перемещаться между кораблём и поверхностью, но рыть его снизу не вариант — можно выйти в океане и…
— А, чёрт! Отмени расчёты и сбор данных! — стопорю я исследование, ввиду рождения более рациональной идеи.
Тут, блин, вроде целый производственный комплекс с невероятными возможностями, а я собрался в лаву нырять. В супертехнологичном костюме, ага…
— Сеятель, создай буровую установку и направь её вверх, через скальную породу, подальше от жерла вулкана.
— Модули разведки снабжёны такой функцией, — внезапно проинформировал меня корабль.
— Но данных по ним нет? — язвлю я и понимаю, насколько глупо выглядит моя пикировка с машиной. Сейчас мне просто сообщат, что запущена проверка и всё опять вырубится…
— Нет.
— Тогда какой от них толк?
— Модули разведки автономны, имеют собственные вычислительные мощности и источник энергии. В неактивном состоянии они подключены к информационной сети только посредством пусковых шахт.
— То есть, мне нужно их просто включить?
— Да, каждый модуль нужно активировать непосредственно в пусковой шахте.
— А сам ты не можешь послать туда какого-нибудь дрона? — на всякий случай уточнил я, поскольку не очень то и хочется забираться ещё глубже в задницу.
— Отсутствуют необходимые инструменты.
— Показывай дорогу, Сусанин! — для собственного успокоения произнёс это как можно бодрее и поудобнее устроил полупустой бурдюк на плече.
Стрелочки привычно обозначили путь, а я запоздало подумал, что сеятель мог сказать что-то вроде: «Смена имени подтверждена» и больше не отзываться на другие имена, кроме «Сусанина». Но, похоже, что ему было совершенно безразлично как я его называю.
Я постепенно двигался к самой повреждённой части сеятеля и чем дальше, тем более удручающей становится картина. Коридоры больше не тянулись беспрерывно, а всё чаще прерываясь тупиками из каменных наплывов.
Странно, но уцелевшие участки стен оставались ровными, без видимой деформации. Пол и потолок не покрывали вмятины или надрывы и, что самое поразительное, все они продолжали равномерно светиться и прилежно отображать стрелочки на своей поверхности, хотя, кое-где, от монолита остались только жалкие куски.
Вскоре я уже полз, обдирая бока об острые камни и осторожно подтягивая бурдюк за собой. Очень жарко, пот катится градом и что-то беспрерывно трещит со всех сторон. Мне каждую секунду кажется, что скала сейчас сдвинется, меня зажмёт, и останусь я тут медленно и мучительно умирать.
Дышать всё тяжелее и начинает казаться, что я попал в персональный ад. Пыхчу как хомяк и боком протискиваюсь в совсем уж узкую щель. Как могу, отгоняю подступающие волны паники и, как назло, чувствую, что согнутая нога неудачно застряла под неестественным углом, причиняя боль.
Наверное, именно в такие моменты принято взывать к богу? Но молитв я не знаю, поэтому хватаюсь за небольшой каменный выступ, стискиваю зубы и выдёргиваю себя вперёд, взвывая от боли.
Дальше чуть свободнее, но не настолько, чтобы было комфортно. Камень уже откровенно обжигает кожу рук, и я чётко чувствую появившийся поток нагнетаемого сюда холодного воздуха — сеятель меня бережет, как может.
Едва не застрявшего в очередном узком месте, между двух наплывов и тут меня посещает запоздалая мысль, что бурильщика таки надо было собрать и направить рыть тоннель до зондов. Во время короткого отдыха озвучиваю эту мысль сеятелю, но получаю, отчасти успокаивающий ответ:
— На бурильщика с требуемыми параметрами не хватает ресурсов.
Я бы мог спросить, чего там такого, что требует так много ресурсов, но ответ на этот вопрос окружал меня на всём пути — внутренние переборки. Они не плавились, держали на себе колоссальную массу скальной породы и вообще выглядели вечными. Отсюда возникал резонный вопрос — что за неведомая херня произошла на корабле, если его так разворотило?
Наконец я и моя ноющая нога добираемся до тоннеля, где в стенных нишах лежат огромные, ровные цилиндры, матового чёрного цвета. Метра два с половиной или три, в диаметре и метров пять или шесть в длину.
— Это модули разведки? — устало спрашиваю я и подхожу ближе, припадая на больную ногу. В памяти всплыло слово «зонд», поскольку пафосным «модулем разведки» эта болванка не выглядела.
— Да.
— И как их активировать?
— Сформировать алгоритмы действий и внести их в модули разведки.
Я хочу ругаться, кричать, крушить всё вокруг, но сил хватает только на то, чтобы сесть, открыть бурдюк и сделать несколько глотков мерзкой, горячей жижи.
— Ясно, — вздыхаю я, в очередной раз кляня себя за поспешно принятые решения. — То есть, по сути, для меня они совершенно бесполезны?
— Модуль разведки также обладает функционалом спасательной капсулы, что подходит под определение полезности.
Глава 3
Здравствуй остров!
Матеря последними словами сеятеля, его конструктора, а также предыдущего пилота, я устроил «танцы с бубном» вокруг одного из зондов, поскольку создатель этого чуда видимо считал кнопки и рычаги «низким уровнем развития».
Искусственный мегамозг сеятеля крайне туманно объяснил принцип взаимодействия с зондами и я понял только то, что мне нужно — всего-навсего! — научиться телепатии.
Но удача опять оказалась на моей стороне и после шестого или седьмого удара головой о чёрный корпус зонда, ларчик наконец-то открыл небольшую, относительно общего размера, крышку.
Внутри было… не фантастично — просто пустая цилиндрическая полость с гладкими стенками, объёмом едва ли больше чем туалет в хрущёвке.
— Просто лечь туда? — спрашиваю я с обоснованным опасением. — И что потом?
— Да. Автономная система зонда запустит протокол эвакуации и обратится к основной системе для уточнения параметров.
— И тогда ты установишь связь с зондом и получишь управление?
— Да.
— А меня тут, случайно, не будет замораживать?
— Нет.
Очередная авантюра… Я не могу быть
