всё помню.
– Так ты не притворялся, что забыл моё имя? – Кружка, недонесённая до губ замерла, потом опустилась на стол.
– Нет, увы. – Вздох. – Меня вырубили, я какое-то время валялся сам не знаю где, а потом очнулся таким, с этой странной магией, с этим странным зрением.
– Ох, Йенс! – Исти всплеснула руками. – Дай я осмотрю тебя. Кстати, и сегодня тебе тоже, кажется, досталось.
Исти сперва осмотрела мою руку, грудь.
– Просто синяки, пройдёт. – Прокомментировала она, потом принялась осматривать голову, раздвигая волосы. – Ого!!! – В глазах девчонки появился ужас.
Это самое «ого» было алым ожогом на коже головы, довольно большим, больше моей ладони, и в виде солнца. Лучики шрамами ползли по коже, один спускался вниз по затылку, сползая до середины шеи.
– Что такое? – Я заволновался даже, так как выглядел ожог серьёзно.
– Магия клана Солнца. Это заклинание на смерть, Йенс, после такого не выживают!.. – И взгляд, такой, точно бы я вылез из могилы. Не выживают. Вот оно что. – Ох... А ты не оживленец часом?! У, какая же я дура!!!
– Милая, оживленцы даже и не говорят! – Влез в разговор дедок с пушистой бородой.
– Да, точно, точно. Совсем я от волнения мозгами помутилась! Оживленцы просто бездушные куклы, двигаются, мычат, да таскаются за тем, кто воскресил их. Точно. – Сбивчивая быстрая речь, Исти явно говорила теперь сама с собою. – А ты вот вполне себе... Ешь даже. И как только очухался? Конечно, ничего не помнишь, после такого-то! А я ору тут на тебя, идиотка... Прости, прости! И мясник этот, мудак чёртов, бросил умирать, ещё и трость забрал! Вот же сволочь! Йенс, а если бы ты погиб, если бы... Как я без тебя...
– Исти, – я притянул девушку за руку, усадил к себе на колени, обнял, прижав её голову к своей груди – всё хорошо. Я рядом.
Она затихла, замерла, лишь тихо всхлипывала, и я видел, заглядывая ей в лицо своим особым внетелесным зрением, как по щекам её струятся водопадики слёз. Такая красивая, так и тянет её поцеловать.
– Чего ты меня по рукам таскаешь, вот ещё! – Успокоилась Исти как-то резко и внезапно, спрыгнула с моих колен, вытерла глаза. Щёки её пылали алым, то ли от смущения, то ли, от того, что плакала. – И прекрати на меня пялиться. Значит так. Сейчас идём к мяснику, выспрашиваем все подробности, и забираем трость. А потом, уже дома, разберёмся с тем, что ты помнишь, а что нет, и с твоим самочувствием в целом. Ты как, способен идти?
– Ага. Даже бегать, если потребуется. Хотя, признаться честно, бег меня не радует совсем. – Я встал, вдумчиво оценил своё самочувствие. Всё просто отлично. Ничего не болит, по-прежнему вижу и не вижу одновременно. Прекрасно!
– Не думаю, что бегать тебе стоит. И кто додумался напасть на бедного калеку?! Идём! – И она повела меня прочь из бара.
Вот эти её слова про «бедного калеку» больно царапнули моё самолюбие, задели просто не на шутку. Исти действительно считает меня таким убогим?! Действительно. И, по её мнению, это она ничуть меня сейчас не оскорбила, а напротив, проявила сочувствие. Участие! Йенс позволял к себе такое отношение?
Мне представился этот мощный блондин, плачущийся и жалующийся на судьбу перед хрупкой маленькой Исти, а та утешала его, гладя по волосам, и говорила, что не даст его в обиду. Да уж.
– Исти, вот только не надо меня жалеть! – Я поморщился, отпустил её руку, и уверенно зашагал по улице сам.
Я слышал, как цокают её башмачки, но на неё старался не смотреть. А вот на меня смотрели все, и, кажется, удивлялись тому, как бодро, прямо и уверенно я шагаю без трости.
Я местная знаменитость, ха! Наверняка, Йенса знают все, в той или иной мере, и, я просто уверен, найдётся немало хорошеньких милых дурочек, готовых согреть своей пылкой любовью обделённого судьбою красавца.
Ох, чёрт! Я слишком замечтался, и свалился, позорно запнувшись о бордюр. Но поднялся я раньше, чем Исти до меня «доцокала», отряхнулся, и вновь пошёл, гордо и невозмутимо.
Лавка мясника оказалась недалеко, настолько недалеко, что я легко нашёл её сам, отдалив зрение, и глядя будто с высоты второго этажа. Это придало мне ещё больше крутости в собственных глазах.
– Постой! – Исти-таки нагнала меня, схватила за руку. – Куда ты так несёшься? Просил не бежать, а сам!..
Я чуть замедлил шаг, и крепче сжал её ладонь.
– Добрый день! – Я зашёл с довольной улыбкой. Мясник весь побледнел, и зашептал какие-то там наговоры, или что-то, на это похожее.
– Ай, ты умер! Зачем пришёл?! – Душераздирающий вопль.
Вообще, кожа Руена была довольно смуглой, но сейчас он словно потерял свой цвет. Каким-то злодеем он не выглядел, обычный такой, русоволосый, рубашка в клеточку, и тоже с рюшами, лицо открытое, доброжелательное, хоть и весьма напуганное сейчас.
– За тростью.
Мужчина убежал, и вскоре принёс резную красивую трость с закруглённой ручкой. Очень изящная вещица, дорогая, интересно, где только Йенс её достал?
Я поиграл тростью, повертел её в руках, а потом нажал на выпуклый чёрный камень где-то на середине рукоятки, и снизу вылезло тонкое, явно острое лезвие, нажал снова – спряталось.
– Зачем злишься? Это не я тебя убил, я правду говорю! – Запричитал мясник.
– А почему ты бросил его на помойке, оставил, точно мусор какой, будто там ему и место! – Закричала на Руена Исти, сжимая руки в кулаки. – Почему ты даже врача не вызвал?!
– Он не дышал совсем! Лежал весь синий, что я, не видал покойников? Видал! Какой бы врач ему помог? Некромант, разве что...
– Руен, а ты не видел, кто меня убил? – Вкрадчивый, участливый голос.
– Не, я не видел, и не слышал ничего, шума даже никакого не было. Может, с ночи ты там лежал! – Мясник напряжённо думал.
Заметно было, что мужик не врёт, ну, захотелось ему взять у покойника красивую вещицу, что ж тут такого. Хорошо, он не успел её продать.
– А покажи то место, где нашёл меня, будь добр! Хотелось бы увидеть самим.
– Так ты ж слепой! – Вновь удивился Руен.
Как же сложно с такими людьми, Господи!..
–
