около крепостей, мне в принципе всё равно, в каком арате жить. Я выросла на Гелионе и все их претензии друг к другу мне были неинтересны. Пока Элиза жевала хлеб с сыром, решила узнать её мнение.
— Элиза, скажи, может нам не стоит идти в крепость. Может лучше перейти под покровительство соседнего арата?
Её гневный крик, разнёсшийся по лесу, напугал не только меня, но и стайку птиц расположившихся поблизости от нас.
— Нет! Даже не думай. Ты что такое говоришь. Ты хоть знаешь, как там живут люди?
— Не знаю, но думаю, что не всё так страшно.
— Да что ты говоришь. Маорт Мерфи Ри жестокий правитель. За последние четыре года к нам перебралось достаточно много жителей с его феодов. Ты забыла, что они творили в городе?
— Не забыла.
Не стала говорить что воины, защищающие наш маорт, при захвате чужих земель вполне возможно вели себя так же. Элиза отвергла моё невысказанное предположение.
— В наших войсках царит дисциплина, всё, что они делают это с разрешения маорта Нола Син Лога и если они начнут бесчинствовать, это будет значить, что пришло время сменить маорта. Мы живем спокойно только благодаря его разумному правлению и доброму отношению к народу.
То, что я знала о маорте Ноле, говорило, о нём как о грамотном управленце, не забывающем о нуждах своих подданных. В словах Элизы был здравый смысл, а мне не хватало элементарных знаний.
— Прости, была не права. Глупость спросила.
— Не забывай, маорту Мерфи Ри интересен только он сам. Знаешь сколько у него жён?
— Не интересовалась его личной жизнью.
— Я тоже, но перебежчики рассказывали, у него двенадцать жён. Ему достаточно указать пальцем на девушку, чтобы её доставили в его спальню, не спрашивая её желания. Каков маорт таковы и воины, а о зверствах управляющих его феодами и говорить нечего.
Об этой стороне жизни не думала, привыкла к размеренной спокойной жизни.
— Мне стыдно, что я могла допустить возможность смены арата. Ты права, предательство, оно и есть предательство. Независимо от причин, которые побудили к этому и незнание всех обстоятельств в этом случае, не оправдывает меня.
Элиза немного оттаяла.
— Странно, что ты не знаешь простых вещей. Одиннадцать лет назад воины маорта Мерфи Ри показали себя со всей жестокостью, когда устроили набег на границы, до города тогда они не дошли, их задержали наши защитники. Знаю, ты думаешь, раз война, то может случиться всякое, но никакие военные действия не оправдывают тех зверств, что творили воины маорта Мерфи Ри. Их цель была истребление населения, им нужны только земли, чтобы стать ещё богаче.
Историю Малусии я знала со слов деда, а об этом нападении он ничего не говорил. Чаще всего вспоминал раздел земель, произошедший задолго до его рождения. Мне простительны мои рассуждения и заблуждения. Как правят маорты, я не знала, а за свою жизнь благодарю только деда. Я и раньше не интересовалась политикой, а зря, как, оказалось, нужно знать, что происходит, чтобы понимать, на чьей ты стороне.
— Откуда ты столько знаешь?
— Я хоть и служка да слушать умею, а на заставе видела всё собственными глазами. Хоть и была ребёнком, но вполне взрослым, чтобы никогда не забывать о том, что произошло и кто виновен в смерти моих родителей. Так что решила? На чьей ты стороне?
— Если бы ты знала историю моей жизни, то поняла бы мои сомнения.
— Так расскажи.
Я решилась и рассказала всё, что со мной произошло.
Элиза удивлённо рассматривала меня.
— Ты ведь не выдумала это? Такое не придумать. Ге-ли-он, — она произнесла название моего материка нараспев. — Звучит красиво.
Про странные и непонятные вещи ты говоришь, мне сложно поверить в твои слова о другом материке. Можешь, не беспокоиться, никому не расскажу об этом. Хотя бы потому, что меня сочтут сумасшедшей, и ты не говори никому.
— Спасибо, что веришь, знай, дед не успел мне всё объяснить, а благодаря тебе поняла, что мне повезло попасть на земли маорта Нола, здесь мне и жить.
Больше мы на эту тему не разговаривали. На большой тракт вышли к ночи, заночевали недалеко от дороги, по очереди неся караул, а наших защитников всё не было.
***
Захватчики чувствовали себя как дома, и не встречая сопротивления, спокойно передвигались по чужой территории. Наши запасы еды подходили к концу, пополнить их было негде. Мы шли за вражеским войском, после них оставались разграбленные и сожжённые поселения. Обогнать тех, кто передвигался на четвероногом транспорте, мы просто физически не могли. Мы лишь становились свидетелями разрушений и смертей, останки человеческих тел, тех, кто остался на пути войска, посчитав, что их не тронут. В первом таком поселении мы пытались предать тела земле, но быстро поняли, что для нас двоих это непосильная задача. Всё на что мы были способны это стащить мёртвых в одно место и предать погибших огню. Это тоже занимало много времени. Было морально тяжело сжигать детские тела, сердце леденело и сжималось от ненависти к тем, кто считал вправе забирать чужие жизни. До юго-восточного феода, который являлся одной из крепостей, мы добрались за месяц и этот месяц показался бесконечным. Мы уже давно отстали от захватчиков и плелись, вздрагивая от любого шороха, подбадривая друг друга, не давая упасть в пропасть отчаяния. Когда вышли из леса, уткнувшись в стену, высотой до пяти метров я не сдержалась.
— Вот такой должна быть крепость на границе. Тогда никто бы и не подумал предъявлять претензии, требуя отдать земли.
— Раньше эти земли были ничьи. Изначально в арат входило семь феодов, остальные были присоединены намного позднее и по разным причинам, они были согласны с тем, что не входят в защитный круг. Наш феод всегда считался спорной областью и за него постоянно ведутся войны, а ставить крепости на границе нет смысла, слишком большую территорию занимают пустынные земли, по которым можно крепость обойти. Мимо семи крепостей не пройти по причине сложного рельефа земли, в феод можно попасть только через одни ворота, других дорог попросту нет.
— Горы? Болота?
— Всё это и ещё много чего. По лесной чаще тоже с войском не пойдёшь, бессмысленное занятие. Вот так и живём.
— Это замечательно, но нам как-то надо попасть внутрь крепости.
— Кушать хочется, — Элиза погладила урчащий живот.
Нам удавалось добывать какие-то съедобные крохи еды, которые съедались сразу же, пробовали жевать траву и корешки, но голод они утоляли ненадолго.
— Нечего стоять у ворот, здесь нам не пройти из-за расположившегося рядом вражеского войска.
