вытащила из ящика бутылку шампанского. Алексей помог её открыть. С бокалами возникла проблема – их ещё не вернули с кухни – поэтому каждый взял свою кружку.
– Жаль, остальные сейчас не с нами. – Сказала Марина.
– Они ещё даже не знают, что их завтра ждёт. За успешный тест!
По домам они разошлись почти к полуночи.
3.
Старый Искитим, 2393 г., февраль
Как Марина ни оттягивала самую тревожащую её фазу проекта, та всё равно наступила: пришёл час подтвердить долгосрочные командировки инженеров. До запуска проекта все сотрудники заполняли анкеты и около двадцати тогда подошли по всем параметрам: давно работали на предприятии, не состояли в браке, не готовились уйти на пенсию и заявили о готовности отправиться за дальние рубежи «хоть сейчас». Марина связалась с отделом кадров, чтобы уточнить их статус, и из отобранных кандидатов не семейными и без детей остались только трое.
Перечитывая анкеты, она покусывала карандаш. Некоторые, почуяв стук обязательств в дверь, в срочном порядке регистрировали отношения. С другой стороны, она понимала, что многое в жизни меняется за короткий срок, по крайней мере, в чужой жизни. Своя ей казалась предсказуемой планковской константой.
С Проксимой b трений не возникло: там уже находился сотрудник «ЗАСЛОНа», отправленный в колонию следом за ретрансляторами. Алеся и Давид, в самом начале согласившиеся лететь на Тау Кита и Глизе, становились всё задумчивее во время того, как Марина рассказывала об их путешествии в подробностях. На следующий день они бомбардировали Яворскую просьбами об анабиозном путешествии. К счастью, начальство пошло им навстречу.
Тяжелее всего ей давались уговоры Дмитрия Руднева, который перво-наперво хотел как можно скорее покинуть опостылевшую родную планету. Вопрос «Могу ли я отказаться?» застал Марину врасплох. Она вслух уточнила этот момент в контракте:
– В случае отказа твоя работа в проекте завершится. Дим, ты подписался на это сам, помнишь?
– Да, конечно, помню! – Разъярился Руднев. – Но ты представляешь, что мне только туда лететь хрен знает сколько?
Он скрестил руки и вперился в лоб Марины. Она подбирала слова, и все казались ей бессмысленными.
– Ну, что, нечего мне сказать? – Напомнил о себе Дмитрий, ёрзая. – Я так и думал!
Он вскочил с кресла, но Марина его окликнула:
– Дим! У нас осталось всего три сотрудника, которые могут полететь к колонистам. Мы в вас нуждаемся. Но насильно запихивать тебя в ракету никто не будет. Соглашаться или нет – твоё право, последствия тебе известны.
Он притих, и Яворская тайно порадовалась внезапной трезвости его мышления, как он, скукожившись в гоблинской гримасе, поинтересовался:
– А чего сама не полетишь? Ты, как и я, сидишь тут одна, вряд ли у тебя что наклюнулось, м-м? Если я не полечу, это точно придётся делать тебе.
Она свела брови и, не спуская с Дмитрия глаз, подошла к нему почти вплотную.
– Пойдём.
– Куда?
– В отдел кадров. Оформим командировку для меня и статус ВРИО для тебя. На время моего отсутствия – всего на несколько лет – у тебя появятся новые обязанности: ты будешь лично отчитываться Андрею Юрьевичу обо всём и всех, общаться с парнями из UNOOSA, решать кадровые вопросы и внезапные проблемы с парадоксом причинности – знай, это лишь вершина айсберга. В то же время я отдохну в дороге, продолжая получать зарплату, а на месте буду постоянно консультироваться с тобой по инженерным вопросам. Захвати, пожалуйста, паспорт.
Дмитрий свистнул как резко закрытый чайник и ретировался с поджатыми губами. Марина старалась не отставать, чуть не наступила ему на пятки, но он был проворнее, и вскоре она выдохлась. Вскоре он скрылся из вида. Возвращаться к работе ей пока не хотелось, психика ещё не до конца переварила слова и выражение лица Дмитрия. Марина миновала ряды коллег и стала заваривать кофе в пустующей кухонной зоне. Когда она подносила щипцы с рафинадом к чашке, кто-то тронул её за плечо. Она дрогнула и обернулась, сахар укатился под гарнитур.
Впервые она не удержалась от разгневанного рыка на подкравшегося сзади Алексея.
– Ты чего? – Опешил он.
– Просто рабочий момент. – Процедила она сквозь зубы. – Уже уходишь?
– Не-е, у меня завал, я тут надолго. Тоже планируешь задержаться?
– График 8-17 мне только снится. – Натянула улыбку Марина. – Нужно решить, что делать с добровольцем на Тигарден. Есть риск, что я полечу сама.
Овсянников округлил глаза, но не успел ничего сказать. Стук каблуков оповестил о приближении его супруги раньше, чем она попала в зону видимости. Когда Алиса подошла к ним, пространство застлалось приторно-пьянящим ароматом, а проталина между её бровей не предвещала ничего хорошего. На виске Алексея дёрнулась вена.
– Марина Анатольевна, можно вопрос?
– Да, конечно, и можно просто Марина.
Овсянникова надула губы, смотря на мужа, который отвернулся и заваривал себе кофе, полностью погрузившись в процесс.
– Марина Анатольевна, как скоро наступит та фаза проекта, во время которой мой муж, – она задержала дыхание, – перестанет перерабатывать?
– Алиса, график, увы, бывает ненормированным, и…
Овсянникова не дала ей закончить мысль:
– Может стоит нанять больше программистов? Очевидно же, что людей не хватает.
Яворская отставила чашку и приготовилась к новой конфронтации, но Алексей успел её опередить, обращаясь к жене:
– Ты же знаешь, лучше меня никого не найти.
– Нет, я решительно не понимаю, почему тебе приходится всё тащить на себе.
Марина посматривала на ряды столов с непреодолимым желанием вернуться к ротации сотрудников или навестить кадровиков, чтобы оформить своё путешествие на Тигарден. Взяв проект, она рассчитывала заниматься именно научной частью, но руководительская реальность навалилась на неё бетонной плитой ещё в Санкт-Петербурге. Ассистенты, конечно, разгружали дела в рамках своих полномочий, но не так, чтобы получалось от них полностью абстрагироваться. Марина поймала себя на фантазии, как передаёт заботы недавнему рассерженному визави и улетает с одним чемоданом. Она стёрла свою злорадную улыбку, надеясь, что никто её не заметил и не понял превратно. Участие в ссоре супругов казалось ей неуместным точно также, как и неучастие конкретно в этой.
– Алиса, я… – Сказала она и замолчала, боясь выдать прерывистую междометную тираду за отсутствием подходящих слов поддержки.
– Да? – Она приподняла бровь.
– Я понимаю, что тебе не хватает внимания мужа из-за его переработок. К сожалению, подходящих кандидатур в помощь ему сейчас нет. Буду рада узнать, если у тебя появится кто-то на примете. – Она качнула головой в сторону Алексея. – А компенсация на данный момент возможна деньгами или дополнительными днями отпуска.
Овсянникова выдохнула сквозь зубы, как поломанная вентиляция выдувает пыль, шаркнула ногой и зашипела:
– Я не обязана этим заниматься.
