Екатерина Черепко
Сверхбрадионное эхо
1.
Санкт-Петербург, 2391 г., ноябрь
Марина сбежала с совещания пораньше, чтобы успеть на интервью. Перед переговорной она остановилась, отдышалась, а открыв дверь, не увидела никого. Она выудила из портфеля планшет, чтобы ещё раз пробежаться по послужному списку кандидата, чью фамилию выделили восклицательным знаком.
– Не густо, – пробормотала она.
В резюме числился один проект на рядовой должности, да и тот незавершённый. Работал специалист в «ЗАСЛОНе» меньше полугода.
Марина посматривала на часы. Через десять минут она убрала планшет, через пятнадцать – встала и уже повесила портфель на плечо, как в дверь без разрешения ввалился мужчина с широченной улыбкой.
– Здрасьте! – Гаркнул он, преграждая путь. – Извините, задержался.
Она отшатнулась и скрестила руки на груди.
– У вас пять минут, чтобы убедить меня остаться.
Его порыв протянуть руку оборвался на полпути. Мужчина отдёрнул ладонь и шагнул к стулу напротив, снял с себя чёрную кожанку, отряхнул её и повесил на спинку. Марина оглядела кандидата внимательнее, её взгляд цеплялся за всё: легкомысленные для такой встречи шорты, поло с гавайским рисунком, лохматые волосы на промежуточной стадии между «пора стричься» и «можно отращивать до плеч», завитушки бороды с молнией седых волос сбоку. Запах пота пропитал атмосферу переговорной, Марина открыла окно, борясь с приступом тошноты, лёгкий гул улицы Коли Томчака наполнил комнату осенним морозцем.
– Вообще-то, – сказал кандидат, протирая салфеткой очки в прозрачной оправе, – я думал, вы будете уговаривать меня переметнуться. – Он надел очки, сложил руки перед собой в замок и уставился на Яворскую, которая заставила себя оторваться от лицезрения его татуировки в виде спутника на ладони и волосатых фаланг.
Не вставая, мужчина протянул ей руку. Марина скривила губы и пожала её дабы поддержать видимость приличий.
– Я Лёха Овсянников. – Он оскалил зубы и продемонстрировал себя в анфас и профиль.
Она решила, что ему не достаёт ростовой линейки на заднем фоне и таблички с номером.
– Марина Яворская. – Ответила она.
– Перейдём на ты?
– Как стремительно. – Её глаза налились кровью. – Ладно, Лёха, давай.
– У меня же всего пять минут.
Лёха прокашлялся, коснулся своим кольцом квадратной прорези на столе, отчего поверхность заискрилась переплетением мерцающих комет. Он провёл рукой над столом, и метеоры взмыли вверх, сливаясь в трёхмерный спутник с прикреплёнными к нему ракетами. Конструкция мирно вращалась вокруг своей оси.
– Это – орбитальный ракетоносец, созданный в ваших стенах, как и стерегущая его нейронная сеть. В своей дипломной работе я обошёл все защиты, подчинил себе и направил ракеты на заброшенную сибирскую деревушку. Стрелять, само собой, не стал. Моя программа так всех впечатлила, что ваши сразу прислали мне оффер. Я совершенствую то, что почти сломал. Пока никто не смог перелезть мой высокоинтеллектуальный забор.
– А пытались хоть раз?
Лёха кивнул и, посчитав в уме, сказал:
– Много раз. Я сбился, если честно.
– Ты не завершил образование. Почему?
Он почесал затылок.
– Всё работало в первом прогоне, а на защите, – с протянутым нараспев «фью-ю-ю» он закрыл сжатый кулак ладонью, – накрылось во время демонстрации. Видимо, военные подсуетились и отключили мой входящий сигнал. Комиссия сидела с кислыми рожами, меня послали на доработку. Или просто послали? Не помню.
Она заговорила, едва шевеля губами, отчего её голос стал походить на поломанный вокодер:
– Твоя попытка, хоть и впечатляющая, поставила безопасность страны под угрозу, ты не думал об этом?
– Она была полезной, – парировал Лёха, – выявила бреши. Военные решили использовать мои знания во благо вместо того, чтобы ломать мне жизнь. Потом я попал сюда. – Он смахнул трёхмерную модель, напряжённые лучи попадали вниз.
– Как я понимаю, ракетоносцу теперь ничто не угрожает?
Овсянников кивнул. Марина сделала пару заметок в планшете, затем прикоснулась своим кольцом к прорези, после чего золотой крылатый пёс взмыл в воздух и описал круг над столом. Кандидат усмехнулся. Марина всё забывала попросить художника сделать более серьёзный логотип.
– Моя очередь, – сказала она. – Это СИМАРГЛ. Древнерусские язычники считали его посредником между людьми и бессмертными богами. В нашем случае это, – следом за её словами стала появляться расшифровка, – СИстема Многовекторных Антивременных Ретрансляторных Галактических Лучей. Она нужна для мгновенной связи с удалёнными колониями.
Вместо логотипа и объяснения аббревиатуры над столом завис перечень с объёмными голограммами планет:
Проксима Центавра b, 4,25 световых лет, SQ3;
Глизе 1061 с, 12 световых лет, SQ1;
Тау Кита е, 12 световых лет, SQ1;
Тигарден b, 12,5 световых лет, NQ1;
Алексей уточнил, поглаживая подбородок:
– Зачем он нужен, если квантовая связь работает? На днях звонил корешу на Марсе – ни одной помехи.
– Дело в расстоянии. Чтобы проверить, работает ли квантовая связь, нужно получить подтверждение от адресата по другому каналу, допустим, письмом вместе с попутным транспортом. В проекте «3С: Связь Солнечной Системы» мы так и делали. Проблем не возникло, ведь на доступной нам световой скорости даже путь до Энцелада занимал чуть больше часа, а до Цереры, Каллисто и Марса – минуты. Скажи на скидку, сколько придётся лететь до самых дальних колоний с помощью имеющихся мостов? – Она указала на таблицу.
– Ну, лет пять туда-обратно.
Марина покачала головой и поправила:
– Три года в одну сторону. То есть, придётся ждать шесть лет до завершения первого теста. Мы не знаем, что сейчас у колоний с технической оснащённостью, используют ли они квант в таком виде, нужно ли им завозить компьютеры и передатчики. Для решения этой задачи UNOOSA1 выбрала наш проект – станет он временным или постоянным, покажет практика. Так или иначе, это хорошая альтернатива «3С».
Следующая модель явила взору анимированный портрет учёного и рой частиц, носящихся сбоку от него. Они то ускорялись, телепортируясь в новые места и оставляя за собой салют из более мелких частиц, то летели упорядоченно и замедлялись в более плотном мерцании.
Позволив Алексею налюбоваться работой аниматора, Марина сказала:
– В конце двадцатого века учёные описали гипотетические частицы, движущиеся намного быстрее света, – сверхбрадионы2. Лишь несколько веков спустя их обнаружили российские физики. – Два новых портрета сменили предыдущий, под ними в горизонтальной плоскости вертелось толстое металлическое кольцо, опоясанное неоновой подсветкой и контрольными лампочками. Рядом для масштаба стоял крошечный человек, чей рост едва доходил до середины конструкции.
– Это кольцевой источник сверхбрадионов или КИС. В нём частицы ловили и исследовали, там же я искала способ их направлять. Как оказалось, с их помощью можно кодировать и передавать
