не почувствовал стыда за то, что его одолела женщина, настолько начал проникаться всеобщим восхищением ею.
Стемнело, и началась другая забава, какой Темир в своем стане не видел. Юные девушки, каждая с красной шерстяной нитью в руках, бродили между парнями, выбирая одного и повязывая ему эту нить на руку или на волосы. Некоторые парни норовили выхватить нитку у понравившейся девушки, если она направлялась к другому. Выбор сопровождался шутками, насмешками и подбадриванием нерешительных.
– Никак из юбки выдернула нитку? Посмотри, распустилась сзади половина.
– Где, где распустилось? Ах ты какой! Да эта юбка стоит, сколько ты весь!
– А ты попробуй сперва, а потом цену мне назначай!
– Ой, только не меня, не меня! Рано мне жениться. Братцы, спасите!
– Как же рано? Последний шанс упустишь, беги, росомаха!
– Что смутилась, красавица? По глазам вижу, ко мне шла, чего же застыла на полдороге?
– Эй, девушки, кто нитку потерял? Сейчас привяжу себе да скажу: «Там и была». Найду, кто остался без богатыря да без нитки, – та моя и будет.
Повязав нитку, красавица бросалась прочь, а юноша со смехом гнался за ней. Девушки сновали между аилами, прятались за деревьями, а парни не очень-то старались их сразу отыскать и поймать, продлевая игру.
– Так девушка намекает мужчине, что пора бы посвататься к ней, – услышал Темир голос рядом.
Он повернул голову и с удивлением увидел Воина. Тот стоял, скрестив руки на груди и с тоской глядя на визжащую молодежь.
– А если не захочет свататься к ней? – спросил Темир.
– Тогда пусть сделает вид, что не смог поймать. А можно попробовать догнать ту, которая нравится, даже если нитку дала другому. Разное бывает… – Он помедлил. – Ее среди девушек не будет, не высматривай.
– Да я и не… – Темир растерялся. – А была бы, тебе повязала нитку.
Воин шумно втянул воздух.
– Не болтай о том, чего не знаешь, – оборвал он разговор.
Но разговор бы кончился и без того – к ним направлялась самая красивая девушка, какую Темир когда-либо встречал. Она не шла, а плыла, не касаясь земли. Каждое движение гибкого тела дышало весной, наполняя летний вечер запахом талого снега. На белом, как луна, личике зажглась смущенная улыбка.
«Вот бы меня такая выбрала», – подумал Темир с завистью, уверенный, что красавица достанется стоящему рядом Воину: он сам все же был не из их племени. Но девушка подошла именно к Темиру и привязала нитку на один из двух тугих жгутов, в которые были сплетены его рыжевато-золотые волосы, перекинутые через левое плечо. Сделав это, она бросилась в тайгу, как молодой олень. Ее смех звенел горным ручьем, а Темир стоял, раскрыв рот.
– Что встал? – усмехнулся Воин. – Беги, лови свое счастье.
– Да, – выдохнул Темир, делая неуверенный шаг вперед.
– Эй, погоди! – окликнул Воин, что-то вспомнив. – Скоро последняя забава будет – рукопашные бои. Ты, кажется, имеешь что-то против меня. Больно уж дерзко глядишь. Дам тебе шанс расквитаться.
Темир удивленно уставился на него.
– Так я буду ждать. – Воин махнул рукой и пошел прочь. – Постарайся, чтобы Тиылдыс[17] тебя совсем без сил не оставила… каанская дочка.
«Помнит, стало быть. Ну, я ему покажу каанскую дочку», – подумал Темир и тут же бросился бежать, спохватившись, что красавица с сияющим именем могла далеко уйти.
Темир подумал, что выбрал неверное направление, – уж слишком глубоко в тайгу забрел. Сверху послышался шорох, посыпались хвоинки. Белка или птица – только и всего. Но отчего в животе такое неприятное холодное чувство?
– Эй, ты где? В дупло забралась, что ли? – преувеличенно весело крикнул Темир больше для того, чтобы разбить тишину и подбодрить себя самого.
Он и не заметил, когда стало так тихо. Сюда больше не долетали звуки со стороны стойбища, как не было и отсвета костров. Когда только он успел зайти так далеко? Лес этот и днем был ему чужим, не то что беззвездной ночью. Беззвездной? Он видел звезды и луну еще несколько шагов назад. Идти стало тяжело из-за густого и высокого, до колен, ковра папоротников.
Темир протянул руку и наткнулся на шероховатый ствол дерева. Сделал шаг и покатился вниз, больно обдирая голую спину о камни. Откуда здесь столько камней? Он лежал в оцепенении и совершенно некстати вспомнил свои детские выдумки про Адыгана. Послышались тяжелые шаркающие шаги, под которыми хрустели не то ветки, не то целые деревья. Темир с ужасом вспомнил, что оставил в стане все оружие, чтобы оно не мешало развлекаться.
Время текло лениво, как равнинная река. Шаги приближались, но никак не достигали Темира, а он знал: когда громоздкое нечто окажется рядом, настанет конец, и уже почти жаждал его. Куда хуже было нынешнее состояние – будто застрял в вязкой топи. Вдруг шаги обмельчали, стали человеческими, и Темир увидел ослепительно-яркую косматую фигуру. В светящемся ореоле обозначилось участливое лицо Старой Шаманки. Она протянула сухую сморщенную руку к его груди. Появились луна, звезды, сосны, звуки и запахи. Темир лежал в траве на краю стойбища.
Шаманка притянула его к себе, заставив положить голову на ее колени. Темира бил озноб, он обливался потом, будто только что пришел в себя после обморока.
– Все хорошо, нужно только выбирать верный путь, – бормотала Шаманка. – Бродишь где попало.
– Что это? – прошептал Темир пересохшими губами. – Привиделось?
– Не привиделось. Заблудился немного. Горы – обиталище духов, мальчик. Они хозяева. Человек пришел сюда уже после них. Пришел и живет на правах гостя. Наступишь не туда – попадешь на их тропу. Человека – лесного, кочевого – звериный инстинкт бережет. Поэтому обходит человек такие места, сам того не замечая, хотя в тайге, меж гор, каждый и так настороже. И зверь обходит. Ты без звериного инстинкта родился, так уж вышло. Поэтому душа должна быть в покое, а ноги на земле.
– Ноги на земле? – не понял Темир. – Как это?
– Земным живи. Тем, что здесь и сейчас. Мечтаешь о разном, будто и не здесь ты. Не знаешь, кем быть хочешь по жизни, то один путь зовет тебя, то другой. Придумываешь всякое, вот оно к тебе и сбегается.
– Да я уже давно ничего не… – Темир с трудом сел. – Ох, а девушка!
– Опомнился, – засмеялась Шаманка. – Вот это другой разговор. Вот так ноги на земле будут. Иди, догонишь. Вон туда побежала она недавно, я только два раза успела моргнуть.
– Да как же недавно? – возразил Темир, но Шаманки уже не было.
«Спасла ведь меня, а я даже не поблагодарил», – подумал он и увидел, как за вторым по счету от него аилом мелькнула светлая рубаха Тиылдыс. Значит, и не было ее в лесу? Может, и его самого там не было?
Он ринулся за Тиылдыс, как если бы от этого зависела его жизнь. Эта девушка нужна была ему сейчас – живая, теплая, настоящая. Тишина чужого враждебного леса еще обитала внутри. Темир настиг беглянку несколькими скачками и остановил, схватив за плечи.
– Вот глупый, – зашипела Тиылдыс. – Всю игру испортил. Кто же сразу догоняет?
Она вывернулась так, чтобы оказаться лицом к лицу с Темиром, а его хватка сделалась только крепче. Тиылдыс взглянула в его глаза, и ее лицо исказилось ужасом.
– Чего ты? Шальной. Пьян, что ли?
– Нет, нет, не бойся. – Темир выпустил ее. – Прости. У вас все чужое и чудное, я растерялся. Давай еще раз, заново. Пожалуйста.
Наверное, его странный сумасшедший взгляд, смутивший Тиылдыс, сменился теперь прежней прозрачной голубизной безоблачного неба, потому что та расслабилась и хихикнула.
– Заново? Странно это. – Она мотнула косами. – Поймал – значит, поймал. Не терпелось, да? Боялся, отобьют?
– Ох, боялся, – засмеялся Темир, и недавняя беда ушла далеко, превратившись в сон из детства. – Раз уж догнал – не упущу.
Он снова привлек Тиылдыс к себе и попытался похитить у нее свой первый в жизни поцелуй, дивясь собственной наглости. И тут же почувствовал холодное металлическое острие, упершееся в горло под самым подбородком. Темные глаза Тиылдыс
