'Я не боюсь', быстро отреагировал Джордж и, когда Эдвард ничего не ответил, то подумал, что в молчании прочитывается недоверие и настойчиво повторил: 'Я совсем не боюсь!'
Старший брат выпрямился и сухо произнес: 'Рад слышать это, Джордж'.
Он уже почти последовал за Эдмундом, но потом порывисто обернулся к Ричарду. Склонившись на колени перед мальчиком, Эдвард взглянул в его лицо и мягко спросил: 'А что насчет тебя, Дикон? Тебе страшно?'
Ричард открыл рот для опровержения, но затем медленно покачал головой. 'Да', признался он почти неслышно, краснея, словно совершил самое стыдное откровение.
'Поделюсь с тобой секретом, Дикон... Мне тоже', сказал Эдвард и рассмеялся, увидев изумление на лице мальчика.
'Правда?', спросил он нерешительно, и Эдвард кивнул.
'Правда. Не существует бесстрашных людей, Дикон. Храбрец - это тот, кто научился скрывать свой страх, вот и все. Вспомни это завтра, парень'.
Эдмунд обернулся. 'Бога ради, Нед, ты намереваешься медлить всю ночь?'
Эдвард поднялся. Посмотрев на Ричарда, он усмехнулся.
'Подумай о том, что собираешься рассказать мне в следующий раз. Ко всему, именно ты будешь рассказывать о сдаче Ладлоу, не я!'
Когда он ушел, торопясь догнать Эдмунда, то мальчики остались рядом с перегородкой, пытаясь примириться с невероятной действительностью, что с наступлением рассвета придет с армией Ланкастеров в село Ладлоу.
Эдмунд читал брата без затруднений, он делал это с тех пор, как они были маленькими мальчиками. Поэтому он не удивился, обнаружив, что Эдвард уже не идет за ним. Пройдя по его следам, Эдмунд нашел брата у помоста, спорящего с их матерью. Он поспешил к ним, подойдя, когда герцогиня Йоркская говорила: 'Эдвард, думаю, ты сошел с ума! Даже рассматривать такой безрассудный план. Это даже не обсуждается'.
'Подождите, матушка, выслушайте меня. Допускаю, звучит рискованно, если слышать в первый раз, но это стоит того. Сработает, я точно знаю'.
Эдмунду совсем не по душе приходилось звучавшее сейчас, он уже свыкся, - все, что Эдвард склонялся считать выполнимым, для других оказывалось пиком опрометчивости.
'Что сработает, Нед?'
'Хочу забрать матушку с мальчиками отсюда сегодня же вечером'.
Эдмунд настолько забылся, что чуть было не выругался прямо перед матерью. 'Христа ради, ты же не серьезно'.
'Напротив. Знаю, мы договорились, что лучше им остаться в Ладлоу, и матушка убеждена, вреда не причинят. Но я ее убежденности не разделяю, Эдмунд. Я не так уверен'.
'Никто из нас этому не рад, Нед', произнес Эдмунд взвешенно. 'Но мы не можем их взять с собой. Женщину и двоих маленьких мальчиков. Как нам придется ехать? Остаться в Ладлоу для них будет намного безопаснее. Женщин и детей не тронут. Этого не случится, даже Ланкастеры не посмеют. Они окажутся в плену у короля, и, скорее всего, Ладлоу заплатит крупный выкуп. Какой-то грабеж здесь тоже ожидаем, гарантирую. Но, Иисусе, Нед, это не французский городишко, чтобы творить разбой. Ладлоу все еще английский'.
'Да, но... '
'Кроме того', продолжал отвечать ему Эдмунд, 'где ты думаешь их разместить?' Тут он увидел, что ошибся, так как на губах у Эдварда заиграла усмешка.
'Вигмор', выговорил он победоносно. 'Аббатство августинцев поблизости от замка. Я оставлю их там в полной безопасности на несколько часов, это будет не сложно. Нет, не перебивай, просто послушай. Мы можем отправиться прямо сейчас по проселочным дорогам. Оттуда нет пути на Шропшир, по крайней мере, мне это неизвестно. Ты не будешь отрицать, точно?', сделал он вызов, и Эдмунд покачал головой.
'Нет, я не буду отрицать этого, но, когда ты доставишь их в Вигмор, что станет с тобой? потом? Не придется ли тебе одному выбираться к округе Шропшира? Прямо посреди Ланкастерских войск?'
Эдвард нетерпеливо пожал плечами. 'Ты забыл, что я вырос в Ладлоу? Я знаю эти места. Меня не схватят. Как только я доставлю их в Вигмор в полной сохранности, то догоню тебя и милорда отца без проблем'. Он снова ухмыльнулся и убежденно сказал: 'Увидишь, это сработает, не бойся. Признай, Эдмунд, план разумен'.
'По мне, это самоубийство. Считаешь, план разумен при раскинувшейся на всю округу ланкастерской сети? У тебя нет и шанса, Нед. Ни единого'. Эдмунд остановился, увидев упрямо сжатые губы Эдварда, и мрачно подвел черту. 'Так и вижу тебя связанным по вине твоего сумасшествия. То есть мы должны оседлать лошадей, взять мальчиков. А времени мало'.
Эдвард мягко рассмеялся, не выказав удивления. 'Я знал, что могу рассчитывать на тебя', сказал он одобрительно и покачал головой. 'Но в этот раз мне придется отказаться от твоей компании. Лучше, чтобы я сам забрал их'.
'Очень благородно', ехидно заметил Эдмунд, 'но не блестяще. Не будь дураком, Нед. Ты знаешь, я нужен для...'
Герцогиня Йоркская сначала слушала своих сыновей недоверчиво, потом резко вмешалась: 'Не могу поверить в услышанное! Разве вы не знали, что я объявила об отсутствии всяческого намерения покидать Ладлоу? Прошу тебя, о чем ты только думаешь, Эдвард? Хочешь перебросить меня поперек твоего коня, словно я шерстяное покрывало?'
Сыновья смотрели на нее, пораженные, ужаснувшиеся и взволнованные материнским гневом, более знакомым им по отцовским проявлениям. В эту секунду они внезапно показались ей такими юными, что ярость отхлынула, и волна защищающей их гордости перехватила горло герцогини, свиваясь со страхом за детей. Она заколебалась, в поисках правильных слов с терпением, свойственным матерям отпрысков - подростков. Пришлось напомнить себе, что они являются гражданами обеих стран, пересекающими неоформленные границы мужественности и мальчишества с частотой, не позволяющей точно узнать, где они находятся в данный момент.
'Твое отношение делает тебе честь, Эдвард, обоим вам оказывает честь. Думаете, что я не испытываю гордости, что вы готовы рискнуть своими жизнями ради меня, ради своих братьев? Но риск этот будет принят зря. Чтобы избавить нас от невзгод, вы погибните. Думаете я могу позволить это?'
