серым, да и у самого Рэтара было не лучше.
Тревога не отпускала ни на мгновение, отсутствие сна делало его уставшим и раздражительным, и он тосковал. Тосковал по Хэле. Ничего не мог поделать с собой. Эти четыре дня, пока приходилось развлекать великого эла и находясь в постоянном напряжении, безумно не хватало тепла этой женщины рядом.
Приходя к себе, Рэтар окунался в пустоту своих комнат, ставшую внезапно невыносимой щемящую тишину, которая сводила с ума. Сейчас даже запаха Хэлы уже не осталось и только аккуратно сложенные в стопку вещи ведьмы говорили, что она тут вообще была. Она оставила платья, оставила рубахи, оставила пустой переплёт со стопкой изрисованной и исписанной бумаги внутри, и оставила кулон с ирнитом.
Когда Рэтар заметил его, стало не по себе, несмотря на то, что он понимал почему Хэла сделала это. Но эта стопка вещей — словно её больше нет, а это всё, что от неё осталось. А убрать с глаз долой он не мог. И было тяжело убеждать себя, что эла здесь не навсегда, что ещё немного помучает их и уберётся, потому что ненавидит холода, потому что скоро праздник цветения, а значит всё снова станет, как было.
Только сон не шёл, тревога душила, а комната снова словно заполнялась водой и Рэтар начинал тонуть. А чутьё шептало ему — как было не станет.
— Достопочтенный феран Изарии, — заискивающе проговорил первый советник великого эла, сидящий перед Горанами за главным пиршественным столом. — А правду говорят, что ваша чёрная ведьма наслала вам тут всем немощь мужскую?
Великий спрашивал об этом, но вскользь, не делая упор.
— Хотите проверить, уважаемый советник? — спросил Рэтар, встречаясь взглядом с весьма раздражающим его человеком.
— Разве не наслала? — заинтересованно и очень неоднозначно спросил эла.
Кто бы сомневался, что они к этому разговору вернуться. Феран Изарии перевёл взгляд на правителя и криво ухмыльнулся.
— На ком хочешь проверить, великий? На своих девках или на наших? Или кого из благородных вытащим из-за стола? — Рэтар выдержал испытывающий взгляд правителя Кармии и почувствовал как напряглись сидящие по обе стороны от него Роар и Элгор. — Тут или в более располагающей обстановке?
— Рэтар, — покачал головой эла, усмехнувшись.
— Так мы не против, великий, — ответил он, — раз разговоры такие ходят, может оспорить. Просто вот прям тут, я не смогу, не молод уже, а вот бронар мой может, если так интересно на изарийскую мощь посмотреть.
— Значит наши сведения не верны? — уточнил эла, приподняв вопросительно бровь.
— Значит, — пожал плечами Рэтар.
— Хм, — и правитель снисходительно склонил голову набок. — А что до твоего “не молод уже”, друг мой, то думаю дело не в этом. Может в верности? Поговаривают, что у тебя появилась женщина?
Вот оно…
— Женщина? — удивился феран.
— Может ты верен ей? — улыбнулся великий.
— Не могу знать, великий эла, о чём ты, — ответил феран. — Я верен только одной женщине и достаточно давно. Новой вроде не было.
— Вот как? Давно? — заинтересовался правитель. — Почему мы о ней не знаем? Может представишь нас?
— Ты знаешь её очень хорошо. Как и многие здесь. И в представлении она не нуждается, — ответил Рэтар и с радостью для себя заметил замешательство на лице правителя и советника. Они оба нахмурились и перебороли себя, чтобы не переглянуться в недоумении.
— И где она? — приподнял бровь эла.
— Думаю чем дальше, тем лучше для всех, — ответил Рэтар. — Ну, кроме меня. Это же моя женщина. Я по ней скучаю.
— Достопочтенный феран Изарии, я ведь и приказать могу, — ядовито улыбнулся великий. — Нам всем отчаянно интересно кто она.
— Война, — спокойно ответил феран.
И какое же было удовольствие смотреть, как советник чуть не поперхнулся, а эла удостоил Рэтара одной из самых своих мерзких и таких знакомых улыбок.
— Ну, конечно, — рассмеялся он. — Ей ты никогда не изменишь.
— Да, — подтвердил глава дома Горан. — Храню верность ей всю жизнь. И если позовёт — никогда ей не откажу.
— Она тебя погубит, Рэтар, — наклонился к нему эла, говоря это словно между ними двумя, но так, чтобы слышали все.
Феран Изарии тоже слегка наклонился навстречу:
— Знаю, великий. И я готов к этому, — ответил он, перенимая манеру повелителя.
Эла рассмеялся, за ним рассмеялся весь двор.
Кто-то пошутил про то, что женщина эта тоже верна достопочтенному ферану Изарии Рэтару Горану и никогда ему не изменяла, да и не изменит. Кто-то ответил, что причиной тому изарийская кровь, вспомнили про фигурки феранов, изображённые один за другим в линию под потолком. Почти все — воины.
— В дороге достопочтенный митар Дризы Олвай Сэйд, с которым я имел счастье ехать рядом, — улыбнувшись, заметил первый советник, — пожаловался, что из-за того, что Гораны последние несколько тиров игнорируют двор и столицу, не появляются на пирах и не участвуют в турнирах, никак нельзя оспорить звание первого мечника Кармии.
— О, действительно, Рэтар, — присоединился к разговору эла, — без войны тебе скучно, но и на турнирах тебя не видно.
— Мне кажется нет ничего более унылого, чем поединок с моим участием, — ответил хозяин дома.
— Неужели? — игриво нахмурился правитель и махнул рукой. — Не списывай себя.
— Ну, второго мечника Кармии мы тоже не видим, — возразил первый советник.
Роар решил промолчать и дать возможность ответить своему ферану, но великий эла заметил:
— Роар хорош, но у достопочтенного ферана Изарии есть брат, который так же хорош, как и он. Так, Рэтар?
— От отца мне досталось много братьев, великий, — отозвался он, ощущая во рту вкус боя. — И все они хорошие мечники.
— Тот, что всегда был с тобой, — пояснил эла. — Он нас всегда смешил. Тёрк Таагран? Где он?
Рэтар улыбнулся. Вот оно, вот, ну давай…
— Тёрк меня покинул, — ответил Рэтар.
— Что? — удивился правитель.
— Он устал от войны и службы, я полагаю, — слабо повёл плечами Рэтар. — Он захотел тишины и покоя. Вероятно осуществил то, о чём мечтал ещё в юности. Отправился жить в горы, или в предлесье. Или может решил исследовать Сцирцу.
Внутри Рэтара всё билось, грызло. Зверь вышел из себя, ревел, скалился. Кто? Зеур, Элгор или…
— А разве он не в Тиере? — спросил невзначай эла.
…Шерга!
Феран Изарии улыбнулся.
— Великий, ты кажется знаешь о происходящем в Изарии больше, чем я. Но в этом вопросе, боюсь тебя снова ввели в заблуждение, — и надо было немедленно перевести тему разговора. — Что до выяснения, кто первый мечник, то на это я способен, где угодно и когда угодно. Турниры для этого не нужны. Хоть здесь и сейчас.
И Рэтар перевёл взгляд на сидящего
