вспомнил.
— Я никогда и не забывал, — ответил Иван.
И заговорил быстро, сбивчиво, как будто боясь передумать.
— Я пустил на ночлег студента, он сплавлялся по реке на каяке. Накормил, обогрел, налил спирта. Полночи мы говорили обо всём на свете, а утром я проводил его в путь. Хороший был парень, правильный. У него была зажигалка — красивая, американская, отец с войны привёз. Очень она мне понравилась. В руке лежала как влитая. И я её… Не то, чтоб украл… Она на столе лежала, а я её на буржуйку переложил; надеялся, что студент не заметит. Он и не заметил…
Иван снова замолчал.
— А потом? — осторожно спросил Николай.
— Потом его каяк напоролся на камни и затонул, а студент пошёл по берегу. Хотел дойти до моей метеостанции, бедняга. Не дошёл, замёрз. В начале октября тут ночи холодные, без костра не выжить.
— Откуда ты знаешь, что он замёрз? — спросил Николай. — И что каяк утонул?
— Не могу этого объяснить, — ответил Иван, — но точно знаю. Я же говорил, здесь много странного.
Он помолчал немного, потом добавил:
— А к зажигалке я с тех пор ни разу не притронулся. Она так и стоит на печке.
Николай невольно скосил глаза на буржуйку. Полированный корпус Зиппо сверкнул стальным блеском. Непонятно, как можно было не заметить его раньше; но Николай даже не удивился. Он подошёл к печке и взял зажигалку. Она лежала в ладони как влитая. Красивая игрушка, приятная тяжесть. Не хотелось выпускать её из рук.
— Так вот как это работает!
Николай накинул куртку и вышел из дома. Дойдя до берега, он разжал ладонь и в последний раз взглянул на про́клятую вещицу. Потом размахнулся и кинул зажигалку в тёмную воду.
— Харги! Подавись своим даром, злобный дух!
Стальной корпус блеснул в лунном свете и исчез. Николай вернулся в дом и взял рацию.
— Иван! Ты на связи?
В динамике что-то прошуршало, затем послышался знакомый голос.
— Коля! У меня тут… дверь… она открывается… там… свет… Отбой.
— Отбой.
Николай отложил рацию и замер, уставившись на пустой корпус «Р-107».
— Я что, действительно освободил Ивана? Но растрига-поп не может отпускать грехи, нет у меня такой власти. Тогда что это было? Мои глюки? Прикол отмороженного пранкера? Или это просто какой-то больной ублюдок? Как он там сказал — мертвец не может покинуть место, в которое его забросило? Вот завтра и проверим.
13
Ночью Николаю приснился жуткий сон. Он шёл по тайге, собирая боровики в свой самодельный котелок. Вдруг мох перед ним начал расползаться и из него показалась блестящая шляпка огромного гриба. Николай наклонился, чтобы сорвать его, и отпрянул — то, что он принял за шляпку, оказалось лысиной маленького уродца. Голая голова высунулась из-под земли, посмотрела на Николая и ухмыльнулась, обнажая острые клыки хищника. Николай выронил котелок, отступил на шаг, споткнулся обо что-то, полетел вниз и проснулся. Небо на востоке уже начинало светлеть.
Дальше оставаться на метеостанции не имело смысла. Николай снова попытался связаться хоть с кем-то, и снова безрезультатно. Надел куртку и разгрузку, кинул последний взгляд на своё временное пристанище и пошёл по берегу вниз по течению. К вечеру он заметил дым над деревьями. Это могло быть только стойбище оленеводов — туристы не забирались так глубоко в тайгу, предпочитая устраивать стоянки на берегу.
Николай пошёл в сторону дыма, но вскоре потерял его из виду. Он поднялся на небольшую сопку и замер — конский череп, насаженный на обрубок дерева, уставился на него пустыми глазницами. Вряд ли это можно было считать добрым знаком. Обычно Николай доверял предчувствиям и знакам, особенно плохим; но в этот раз выбора у него не было — он и отправился в это путешествие, чтобы найти ороченов.
Сверху открывался прекрасный вид на тайгу. Несколько островерхих чумов, покрытых берестой, располагались примерно в километре к западу от сопки. На пути к ним стояла высокая берёза, ветки которой были украшены красными и желтыми лентами. Николай подошёл ближе, и умолкнувшие было предчувствия поднялись в нём с новой силой.
К берёзе была привязана девушка с растрёпанными чёрными волосами. Из одежды на ней была лишь длинная рубаха из грубой холстины, осунувшееся лицо покрывали разводы грязи. Голова девушки слегка подёргивалась, с губ слетали невнятные слова.
— Неужели эпилептичка? — подумал Николай. — Не откусила бы себе язык.
Он срезал ветку осины, очистил её от коры и обрезал с двух сторон. Затем двумя пальцами надавил девушке на щеки, раздвигая челюсти. Вставил ей в рот осиновую палочку и нажал на подбородок, зажимая свой самодельный фиксатор. Девушка так и не пришла в себя, она продолжала что-то мычать сквозь плотно сжатые зубы.
Николай попытался развязать узлы, но пальцы не слушались. Тогда он достал нож и разрезал верёвки. Тело девушки осело безвольной тряпичной куклой. Николай подхватил её на руки и понёс к стойбищу. Видимо, ороченка долго голодала — первую сотню метров она казалась почти невесомой. Потом, конечно, вес стал ощутим — но не настолько, чтобы останавливаться на отдых.
Вскоре между деревьями показались чумы. Николай увидел несколько детей, играющих в высокой траве. Его тоже заметили. Дети исчезли, не проронив ни звука. Из чумов на площадку у очага вышло несколько мужчин. Увидев девушку, они о чём-то оживлённо заговорили, быстро перейдя на крик. Старик скинул с плеча карабин и передёрнул затвор. Николай остановился, ожидая развязки.
Внезапно откуда-то сбоку выскочил Шаман и встал перед ороченами, высоко подняв руки. Он что-то крикнул старику, и между ними завязалась оживлённая перепалка. Николай молча ждал, чувствуя, как затекает всё тело, но не решаясь опустить девушку на землю.
Наконец Шаман закончил разговор и повернулся к нему.
— Пойдём!
Он махнул рукой и направился к чуму, стоявшему в стороне от остальных. Перед входом торчал берёзовый кол с надетым на него узлом из конского волоса. Николай пошёл за Шаманом, спиной чувствуя неприязненные взгляды ороченов. Войдя под берестяную крышу, он с облегчением опустил девушку на оленью шкуру.
— Кузя с тобой?
— С ней всё в порядке, — успокоил друга Шаман, — ты бы лучше о себе подумал.
— А что со мной не так? — спросил Николай. — Что здесь вообще происходит?
Шаман с сожалением посмотрел на него.
— А ты не догадываешься?
— Нет. Просвети, если можешь. Но сперва скажи — теперь-то уже всё? Инцидент исчерпан?
Шаман покачал головой.
— Всё только начинается. Ты хоть понимаешь, что ты наделал?
14
Николай удивлённо посмотрел на него.
