поинтересовался я.
— Да её в срочную командировку на родину отправили. На месяц. Она просила передать тебе большой привет, — простодушно пояснила Анечка, — Сказала, ты большой молодец, и вы продолжите занятия, когда она вернётся. Из общежития тебе велено не съезжать пока, осваиваться со своей силой. Когда тебя выпишут отсюда, тебя будет ждать ректор. Поговорить с тобой хочет. А пока можешь рассчитывать на мою помощь!
— Ясно, — задумчиво пробормотал я, и всё же рискнул приоткрыть глаза, и глянуть на девушку. Моё первое впечатление о ней подтвердилось. Совершенно очаровательное солнечное создание, с вечной улыбкой на губах, копной рыжих волос, и лукавыми веснушками на носу. Её большие глаза смотрели на мир чуть наивно и открыто. Дитя дитём, в общем, не смотря на то, что фигурка у неё была очень даже ничего. Белая футболка обтягивала довольно полную грудь, а джинсы в облипочку лишь подчёркивали длину и стройность её ног. И всё же почему-то я не мог смотреть на неё как на объект сексуального внимания. Большой ребёнок, честное слово. Ну, а ёкай… Никуда она не денется от меня. И если думает, что за этот месяц я успокоюсь и прощу её, то глубоко заблуждается.
Глава 3
— Ну, здравствуй, Молчун, — мрачно поздоровалась Мира, входя в мою палату. Я крепко зажмурил глаза, в надежде, что мне померещилось, но к сожалению, когда я их открыл, то картинка не изменилась. Девушка подошла уже совсем близко к кровати, и строго смотрела на меня, держа в руках какой-то пакет. А удивился я потому, что лежал не в обычной городской больнице, а в больнице, находящейся прямо на территории университета, и всех подряд сюда не пускали. Только родственников.
Прошло уже два дня с того момента, когда я подвергся настоящему обстрелу, но даже не смотря на мою бешеную регенерацию, до конца ещё не поправился. Мне тогда крепко досталось. Как позже сказал лечащий врач, у меня было целых одиннадцать переломов и несколько ушибов внутренних органов. Я думал, что ко мне вообще полиция придёт разбираться, что случилось, так как последствия оказались довольно тяжёлыми, но, видимо, университет смог как-то замять это дело, так как от властей ко мне никто не пришёл, да и пришедшая на следующий день мама с сёстрами не стала допытываться у меня о произошедшем, и грозить карами сделавшему это. Видимо, её уже тоже обработать смогли.
Она рассказала о том, что происходит дома. Что брата выписали из больницы и он уже приступил к службе, что отца совсем не бывает дома, так как он наводит порядок в доставшемся ему министерстве, а средний брат ему вовсю помогает, и что ректор университета объяснил ей все сложности моей инициации и почему им пришлось пойти на такие меры, и что какое-то время я буду вынужден ещё пожить здесь.
Я лишь кивнул в ответ, наблюдая, как близняшки весело скачут по палате. Она была одноместная, так что никому они тут не мешали своими прыжками и звонким смехом. Даже мне, как ни странно. Я вдруг поймал себя на мысли, что уже соскучился по ним. Довольно нелепая, кстати, мысль, абсолютно мне не свойственная. Может, это личность носителя ещё сказывается? — попробовал я сам себя отмазать, но в глубине души чувствовал, что нет. Это я сам как-то ухитрился привязаться к этим двум беспокойным созданиям.
— Ты не скучай тут. Пока время есть, занимайся. Готовься к поступлению в университет, — погладила тут меня вдруг мама по макушке, — Я знаю, что тебя вроде как и без экзаменов должны принять, вот только учиться без базовых знаний тебе тяжело будет. Ты у меня умненький, так что всё у тебя хорошо будет. Я в тебя верю.
— Спасибо, не подведу, — только и смог выдавить из себя я. Очень резкий был контраст между этой женщиной и моей настоящей мамой, для которой всегда на первом месте была она сама. Той всегда плевать было на то, как я живу, как учусь, чем вообще дышу, так что услышать, что в меня верят, было неожиданно приятно.
Мама с сёстрами пробыли где-то с час, оставили мне целую сумку фруктов, как будто думая, что меня тут голодом морят, и ушли. И больше меня никто не посещал до этого момента. Лишь то рыжее чудо частенько забегало проведать меня по несколько раз на дню, каждый раз принося мне то булочку, то шоколадку, как будто опасаясь, что меня тут морят голодом.
И вот сейчас я с лёгкой тоской смотрел на ту, которую воспринимал как занозу в заднице, причём, совсем не ожидая её тут увидеть.
— Тебя как сюда пустили-то вообще? — устало спросил я, смирившись с неизбежным, — Тут же только для родственников посещения.
— Включила своё женское обаяние, — язвительно отозвалась эта пигалица, кинула пакет рядом с кроватью, и уселась с краю у меня в ногах, — Ну, и невестой твоей представилась. Ты же не против? — невинно захлопала она глазками.
— Против! — рявкнул я так, что она аж подпрыгнула, — Эта шутка зашла уже слишком далеко! Пора расставить точки над И. Я больше не собираюсь участвовать в твоих махинациях! Достаточно того, что я два часа прождал тебя тогда в кафе, а ты так и не появилась! И даже не соизволила позвонить и предупредить, что не придёшь. Это кому вообще надо было, тебе или мне? Всё, довольно с меня этого цирка. Сама разбирайся со своим отцом и замужеством. Меня попрошу больше в это не вмешивать.
— Извини, пожалуйста! Я и сама не поняла, что со мной произошло, — тут же попыталась оправдаться она, — Проспала, да так, что чуть ли не все выходные в кровати провалялась. Никогда со мной такого не было! Родители даже испугаться успели, и врача вызвали. Но он никаких отклонений не нашёл. Возможно, переутомилась, говорит. Извини! — ещё раз выдохнула она, склонив голову.
— Извиняю, — кивнул я, — Но участвовать в этом больше не буду. Да и не в состоянии, как ты видишь, — развёл я руками, намекая, что я не в том сейчас состоянии, чтобы участвовать в её махинациях. Рассказывать же ей о том, что скоро буду здоров, я вовсе не собирался, — И как ты вообще узнала, что я тут?
— Так маме твоей позвонила, — как о самом собой разумеющимся сообщила она мне, — Ты забыл, что она сама мне дала свой номер, когда в прошлый раз навещала тебя во дворце? Просила, чтобы я присматривала за тобой, — грустно улыбнулась она, — Она мне и рассказала, что ты в
