Послышался громкий топот, и к собеседникам подбежал разъяренный генерал Широкие Брови.
— Почему отряд Скорпиона пользуется особыми привилегиями в ущерб нашим собственным солдатам?
— Твои сведения неточны, — сказал Скорпион.
— Разве не получили твои наемники удвоенный паек сушеной рыбы?
— Это не привилегия, а вознаграждение. Прошлой ночью они вырыли еще один ров с риском быть замеченными вражеским патрулем.
— У тебя всегда найдется объяснение!
— Мои люди не пользуются никакими привилегиями. А когда придет время сражаться, посмотрим, сможешь ли ты сравниться с ними!
У генерала Широкие Брови сжались кулаки.
— Рискнешь это проверить прямо сейчас?
— Довольно! — отрезал Бык. — Полагаю, у нас хватает других забот. Когда победа будет за нами, можете устроить поединок, один на один. А пока поддерживайте дисциплину и поднимайте боевой дух солдат. Они не должны сомневаться в своих командирах!
— Первоочередные задачи: чистка циновок и посещение брадобрея, — не унимался Скорпион.
— Выполняйте! — приказал Бык. — Широкие Брови, я хочу видеть своих солдат чистыми и бравыми.
Генерал удалился с каменным лицом.
— Он тебя ненавидит, ты его презираешь, — заметил Бык. — Ваши размолвки меня не касаются, если только они никак не скажутся на боеготовности наших войск.
— Я этого не допущу.
Скорпион ответил вполне спокойно, но с этим спокойствием спорил огонек ярости во взгляде.
«Если только Скорпион не ведет свою игру, такой незаурядный воин, как он, может стать основным, а может, и решающим оружием в битве», — подумал Бык.
Глава клана посмотрел на небо.
— Посланницы Аистихи улетели уже давно. Будем надеяться, что вражеские стрелы их не достали. Без них мы станем слепы.
Верная союзница Быка, пожилая Аистиха попросила своих опытных прислужниц облететь месторасположение противника, осмотреть укрепления и дать знать о перегруппировках сил.
— Они всегда действуют осмотрительно, — успокоил его Скорпион.
Бык подумал о своих огромных территориях на Севере, ныне захваченных варварами-ливийцами. Скорпион — о Нармере, отправившемся освобождать Абидос. Война кланов привела к разрушению прежнего мира, в котором члены племени слушались своего предводителя и уважали границы соседей. Теперь, когда это хрупкое равновесие нарушилось, победить в предстоящих сражениях могли не люди, но хаос и несчастья.
5
Окруженный своими воинами-лучниками, лучшими из лучших, верховный военачальник Уаш с удовольствием отмечал, что завоевание территорий Севера проходит успешно. Жалкие очаги сопротивления безжалостно подавлялись, и очень скоро все земли Быка будут принадлежать ему. Тогда он установит здесь свои порядки и станет полновластным хозяином.
Первоочередной задачей представлялось возведение крепостей, благо рабов у ливийцев теперь было в избытке. Гарнизоны этих крепостей должны жить в полнейшей безопасности и со всеми удобствами, а также получать вдоволь и ищи. Крестьяне будут работать на своих новых господ, платя немалые оброки и исполняя многочисленные повинности, а те, помимо всего прочего, будут выбирать женщин по своему вкусу. Возмутителей спокойствия будут незамедлительно казнить прилюдно, посланники отправятся во все уголки Дельты, прославляя достоинства великого Уаша, гаранта счастливой жизни своих подданных.
Один из офицеров поднес своему господину глиняный кувшин с вином. Сидя на грубо сколоченном табурете, Уаш издалека наблюдал за стремительным захватом беззащитного поселения. Ливийцы поджигали дома и уводили скот. В живых оставляли только здоровых взрослых мужчин и женщин.
Прибежал раскрасневшийся от ярости Пити и обратился к верховному военачальнику с такими словами:
— Мой господин, одна супружеская пара посмела дать отпор твоим солдатам! Мужчина ранил одного из наших!
Уаш встал.
— Покажи мне этих мятежников.
Быстрым шагом он прошел к току, где со связанными за спиной руками на коленях стояли виновные. Мужчина был еще молод и крепок, его жена — миловидной, с маленьким грудями и стройными ногами.
— Поднимите их! — распорядился Уаш.
Мужчину ливийцы успели как следует избить ногами и кулаками, поэтому он едва держался на ногах. Женщина, на лице у которой зияла рана, горделиво вскинула подбородок.
— Молите меня о пощаде! Становитесь на колени и целуйте мне руки! И, может быть, ваша смерть не будет мучительной.
— Бык прикончит тебя, варвар! — заявил мятежник.
— Бык бежал и никогда не вернется сюда. На колени, быстро!
Мужчина устремился к ливийскому военачальнику. Во взгляде его читалась ненависть.
Защищая своего господина, солдаты сбили его с ног и прижали к земле.
— Повесьте его за ноги на дереве, — презрительно бросил Уаш. — И пускай лучники на нем потренируются. Этот безумец будет умирать медленно, очень медленно. — Он подошел к пленнице. — Ты проявишь больше здравомыслия, женщина?
Она плюнула ему в лицо.
Тотчас же прислужник поднес своему господину чашу с водой, и тот неторопливо умылся.
— Разденьте ее, — потребовал Уаш.
Униженная, женщина по-прежнему не опускала глаз.
Уаш подобрал с земли камень и с силой запустил его в свою жертву. Удар пришелся прямо в грудь.
Превозмогая боль, женщина выпрямилась и посмотрела в глаза своему палачу.
— Побейте ее камнями.
Ливийцы рьяно взялись за дело.
Благодаря их усердию мучение жертвы было недолгим, и последние камни сыпались уже на окровавленный труп.
Наблюдавший за казнью нубиец Икеш казался совершенно бесчувственным. Если Уаш хотел утвердить свою власть на этих землях, ему не следовало отступать от выбранной тактики.
— Наконец-то ты вернулся! Привел мне того беглеца?
— Мне пришлось убить его.
— Ты лишил меня удовольствия, Икеш!
— Прости меня, мой господин, но у меня не оставалось выбора.
— Надеюсь, твои доводы покажутся мне убедительными.
Пити замер в предвкушении. Советник верховного военачальника терпеть не мог этого чернокожего великана Икеша, опасаясь, что его влияние на их господина может стать слишком сильным.
— Беглец пытался укрыться в укрепленном лагере. Возможно, это главный лагерь Быка. Но моя стрела пронзила его раньше, чем он успел войти в ворота.
Брови Уаша сошлись на переносице.
— Укрепленный лагерь, говоришь? И насколько он велик?
— Огромен. И стены очень высокие. С такой высоты лучники поражают цель на приличном расстоянии. Если бы мой отряд попытался атаковать, нас бы уже не было в живых. Я решил, что важнее поставить вас в известность.
