Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
К тому же и водичка в той вотчине Аида, поговаривают, не самая теплая. В общем, сосед принял единственно верное решение: за моей спиной раздался печальный вздох и стук тарелки о полку холодильника.
Вот в чем моему другу не откажешь, так это в мозгах. Пусть он по национальности и не совсем юрист, но ничто еврейское ему было не чуждо. В смысле: соображал он быстро, добротно, но, к прискорбию его матушки, Сары Моисеевны, применял свои мозги бездарно. Шмулик не пошел ни в мед, ни на юрфак, ни на эконом. Увы.
Мой сосед пожелал стать на горе матери историком. Да, он легко читал на мертвой латыни, знал язык сарматов и даже не обломал зубы об египетские иероглифы. Прошел тернистый путь от сперматозоида до кандидата исторических наук, но… Это было не то направление, которое, по мнению его родительницы, должен был избрать ее любимый и единственный сын. Подозреваю, получи Шмулик Нобелевскую премию, откопай мумию какого-нибудь Тутмоса Второго, она все равно считала бы, что ее отпрыск в этой жизни таки ничего и не добился. Потому как вектор-то не тот!
Да-да, именно геометрия, а точнее, тот самый вектор и стал камнем преткновения между Сарой Моисеевной и ее двадцатисемилетним чадом, которое в один прекрасный день собрало вещи и съехало от маменьки на вольные холостяцкие хлеба. И вот теперь мы со Шмуликом снимали шикарные двухкомнатные апартаменты площадью аж целых тридцать пять квадратов.
И нет чтобы тому сообразительному Шмулику, заслышав нашу возню на кухне, спокойно сидеть на своих законных квадратах! Увы, ему приспичило непременно притащиться на кухню. А теперь еще и вздыхать укоризненно за моей спиной.
Денис в этот момент то ли просто офигевал от ситуации, то ли, как воспитанный человек, матерился про себя от боли и не вмешивался в нашу уютную семейную беседу. Но, так или иначе, молчал.
– Стоять! Бояться! – бросила я, не оглядываясь, едва сосед завозился, чтобы начать протискиваться обратно.
Шмулик замер.
– Раз уж ты тут, то давай помоги.
– Я в оргиях не участвую, – гордо обронил кучерявый и педантично уточнил: – На этой неделе – так точно.
– А в операциях? – тут же нашлась я.
Хотя какая это, к стрептококку, операция. Так, мелкая манипуляция.
– Дана, вот так всегда! – раздалось патетичное из-за спины. – Любое эротическое приглашение в твоем исполнении обязательно заканчивается либо клинической гинекологией, либо хирургией.
– Парень, я вообще-то мужик, – Денис, видимо, не удержался от ехидного замечания, – если ты не заметил. Так что сегодня акушерством никак закончиться не может.
– Ты, похоже, еще Дану плохо знаешь, – тут же возразил Шмулик. – У нее родовспоможением может закончиться все что угодно. Даже банкет по поводу выхода на пенсию.
Я заскрипела зубами: вот ведь паразит! Припомнил сей факт моей биографии. И было-то всего один раз, когда в ординаторской отмечали уход на заслуженный отдых бывшего начмеда Светланы Игоревны Лобановой. К слову, она пробыла на пенсии всего полтора месяца и потом вернулась рядовым неонатологом. Но это уже, как говорится, совсем другой разрез.
– Не переживай! Денис прав, сейчас родами точно ничего закончиться не может. Так что помогай, а не отлынивай!
– Даже не проси, – обиженно засопел сосед. – Я твои крючки держать не умею, от вида крови меня мутит так, что и сознание могу потерять. А поработать фонариком – ты уже весь свет врубила.
– К пациентке… – Я тут же исправилась: – К Денису я тебя и сама не пущу. А вот сходить в магазин, арабики купить, прямо жизненно необходимо. Банка утром закончилась.
– Так бы сразу и сказала, – пробухтел Шмулик и покинул наконец теплое местечко между моей спиной и холодильником.
Когда в дверях заскрипел замок, я крикнула:
– Бабульке у подъезда не забудь сказать, что за коньяком пошел. Ибо оргия у нас в самом разгаре, а горючего мало.
– Обязательно, – раздалось из прихожей, и дверь захлопнулась.
Я заканчивала обрабатывать шов, и теперь наступившую тишину разбавляло лишь бряцанье пинцета о жестяное дно бикса.
– Любишь дразнить? – вкрадчиво поинтересовался брюнет.
– Скорее предпочитаю справедливость: раз мы бодрствуем, пусть и «ночной дозор» тоже не спит, снедаемый любопытством.
– Может, та бабулька назло тебе возьмет и ка-а-ак дреманет? – провокации в голосе байкера было столько, что она стала почти осязаемой.
– Нет. Она будет бдеть до полуночи и ждать того звездного часа, когда появится повод из-за шума вызвать полицию, – с этими словами я наложила повязку.
Брюнет даже не скривился. Хотя я точно знала: лидокаин уже начал отпускать. Некстати вспомнился травматолог Шурик. Ныне – счастливый отец близняшек. Два года назад к нему поступила после аварии красавица байкерша, переломанная донельзя. Шурик ей пообещал: если та не пикнет во время наложения шин, то он на ней женится. И она ведь не пикнула. А он сдержал слово. Шурик потом всем гордо хвастался, что свою жену сам собрал.
Я посмотрела снизу вверх на Дениса. Не… Если ему про свадьбу сказать, то он удерет от меня, забыв надеть штаны. Чем несказанно порадует «подъездную дозорную».
– Бдеть до полуночи, чтобы вызвать полицию… Какой, однако, у вас тут интересный дурдом… – задумчиво обронил заштопанный байкер.
– Как «какой»? – тоном несправедливо оскорбленной вопросила я и гордо добавила: – Элитный!
– Это многое объясняет. – Денис прищурился. – Например, то, что легко можно послать своего парня за кофе в то время, когда на его законной кухне в компании его девушки сидит полуголый левый мужик.
– У тебя на лице написано такое осуждение, что я даже растерялась бы… Случись подобное лет десять назад.
– Осуждение? – удивился он. – Скорее непонимание. Женщину, которая тебе дорога, не стоит упускать из виду, а уж отказывать в помощи или оставлять наедине…
– Ты мне намерен причинить вред? – перебила я, вставая с колен.
– А ты всегда так любишь провоцировать? – Денис внимательно посмотрел на меня. – Ведь я могу и поддаться. И, скажем, усадить тебя задницей на этот стол и…
– Если так, то тебе не стоит сейчас надевать штаны, – закончила я за него. – Впрочем, в ближайшие пару часов я тебе в любом случае не советовала бы этого делать.
– Предлагаешь мне идти по улице в трусах? – Денис выразительно покосился на свои черные боксеры.
На них по самому центру красовалась отважная птичка Энгри Бердс. Надписи «В атаку!» не было, но я все равно не удержалась от улыбки. Вот хорошо, что я не увидела этого раньше. Нет, рука бы от сдерживаемых смешков у меня не дрожала, но все же…
– Я бы на такое зрелище с удовольствием глянула… Но нет. Посиди еще немного. Просто хочу убедиться, что самое серьезное у тебя – это та рана, которую я зашила. И ты не потеряешь сознание через час-другой от внутреннего кровотечения. Кстати, ты как? Голова не кружится, не тошнит?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
