блестящей репутацией, им восхищались во всей Европе за его ученость, за его мастерство в расширении своих владений за счет соседей (и императора) и за его способность управлять такими отдаленными и непохожими друг на друга территориями, как Южная Италия и Прованс. Его повсеместно называли Робертом Мудрым — прозвище, данное не из-за уважения к его суждениям, а скорее за его способность сочинить и произнести около трехсот проповедей на латыни, талант, который был явно не характерен для его коллег-монархов восседавших на других тронах Европы. Но как пишет Боккаччо в детстве Роберт предпочитал бросаться камнями, а не учиться. Один из современников, хорошо знавший королевскую семью, дошел до того, что назвал его тупицей. Роберт отказывался учиться читать, пока кому-то из домочадцев не пришла в голову идея обучать его не благочестивым псалмам из обычного псалтыря, по которым большинство средневековых детей учились грамоте, а забавным и нравоучительным басням Эзопа. И это сработало; Роберт научился читать и, в конце концов, пристрастился к книгам. За время своего правления он собрал огромную библиотеку и был известен своим покровительством ученым и писателям. "Кто в Италии, да и во всей Европе, был более выдающийся, чем Роберт?"[17] — писал Петрарка своему другу в 1339 году.
Жизнь Роберта изменилась навсегда, когда его отец, Карл Хромой (впоследствии король Неаполя Карл II), старший сын основателя династии Карла Анжуйского, проиграл битву за Сицилию и попал в плен к королю Арагона. Желая освободиться из плена, Карл Хромой в 1288 году поручил трем своим младшим сыновьям — четырнадцатилетнему Людовику, десятилетнему Роберту и семилетнему Раймунду Беренгеру — занять его место в плену до тех пор, пока не будет заключен договор.
Мальчиков перевезли в Куирану, одинокую крепость на холме в Арагоне. (Старший сын Карла, Карл Мартел, наследник Неаполитанского трона, и другой сын, Филипп, впоследствии принц Тарентский, были избавлены от этого испытания). За детьми день и ночь следила вооруженная охрана. Расходы на питание и одежду мальчиков легли на плечи Карла, который часто забывал присылать им деньги на содержание. Смотритель замка, в котором они были заключены, холодный, бесчувственный человек, выполнял свои обязанности без всякого сострадания к узникам. "Он, кажется, пытался запугать детей, говоря им, что если король Арагона прикажет сбросить их со стен Куирана, то он с готовностью выполнит приказ — мрачная шутка, которая кажется совершенно излишней жестокостью"[18]. В течение семи лет, братья оставались в этом месте и в этих условиях вызывавших "слезы и ужас у Роберта и Раймунда Беренгера, особенно у первого, который из трех мальчиков, похоже, наиболее остро ощущал тяготы свое нахождения в Арагоне"[19].
В поисках утешения Роберт обратился к своему старшему брату Людовику и единственному взрослому, проявившему к нему доброту, — францисканскому монаху по имени Франциск ле Брюн, который был воспитателем детей с раннего детства и из сострадания сопровождал в Арагон, чтобы взять на себя заботу об их обучении. Франциск принадлежал к течению в францисканском братстве под названием спиритуалы — мистикам, которые относились к обету бедности гораздо серьезнее, чем остальные члены их ордена. После семи лет обучения у Франциска старший брат Роберта, Людовик, приобрел склонность к ночному возлежанию на холодном полу в пароксизме экстатической молитвы, был тайно пострижен в монахи и рукоположен в священники. Не будучи готовым зайти так далеко, Роберт сохранил привязанность к спиритуалам, которая пережила его арагонское заточение. Несомненно, что в тюрьме он выучил и латынь на которой так блестяще писал свои проповеди.
В 1295 году, с помощью папства, между Неаполем и Арагоном было достигнуто соглашение. Папа признал и короновал Карла Хромого королем Сицилии, и остров был официально возвращен под власть Анжуйской династии. Арагонскому королю Хайме II, потерю острова, компенсировали передачей двух других — Сардинии и Корсики. Чтобы закрепить сделку и предотвратить конфликты в будущем, была достигнута договоренность о двойном перекрестном браке: Хайме II должен был жениться на сестре Роберта Бланке, а старший брат Роберта Людовик — на сестре Хайме II Иоланде. После заключения этих двух браков заложники должны были быть освобождены.
Карл Хромой сам отправился сопровождать свою дочь Бланку в Испанию, где обнаружил, что, находясь в плену, Людовик дал обет безбрачия и развил в себе такое отвращение к женщинам, что не мог есть в их присутствии и даже не поцеловал свою мать после семилетней разлуки. Карл был вынужден в последнюю минуту внести изменения в брачные планы и с неохотой отправил Роберта к алтарю вместо старшего брата. Ничего не поделаешь, кто-то должен был жениться на Иоланде.
Роберт вернулся в Неаполь в компании отца, братьев и Иоланды. Их приезд был очень радостным, но за время отсутствия Роберта многое изменилось. Его младший брат Филипп, самый близкий к нему по возрасту, стал уже взрослым, и братьям пришлось заново знакомиться. Избежавший плена, Филипп успел произвести на отца впечатление как способный военачальник и государственный деятель, и в награду Карл одарил его титулом принца Тарентского и должностью генерального викария Сицилии. Филипп не был единственным братом, с которыми Роберту пришлось встретиться. За время его плена родители значительно расширили семью и теперь у Роберта было еще три новых брата и три новые сестры.
Не обошли семью стороной и трагедии. За полгода до возвращения Роберта от болезни умерли его старший брат Карл Мартел, наследник трона, и его жена Клеменция. По праву первородства, согласно которому наследство передавалось через первенца, старший сын Карла Мартела, Шаробер (Карл Роберт), после смерти своего отца, должен был быть признан новым кронпринцем Неаполя. Но осиротевшему Шароберу было всего семь лет, когда умер его отец, и Карл Хромой посчитал, что Неаполю нужен сильный взрослый человек для наследования трона. Сицилийцы же, с которыми не посоветовались во время переговоров между Неаполем и Арагоном, восстали против навязанных им условий и избрали своим королем младшего брата Хайме II, Федериго III. Федериго, уязвленный таким ударом по престижу старшего брата, принял эту честь, собрал армию и занялся укреплением своего положения на острове. Карл Хромой не для того вел два десятилетия кропотливых переговоров, чтобы отдать Сицилию новому претенденту из Арагонского дома. Вызов, брошенный Федериго III неаполитанской власти, должен был быть принят, и конечно же не семилетним ребенком.
Как второй сын, Людовик был естественным кандидатом на роль наследника своего отца, но тот будучи глубоко религиозным человеком не захотел этого делать. Карл приказал ему облачиться в роскошные одеяния из дорогих тканей, но Людовик предпочел носить простую белую монашескую рясу с капюшоном. Отец настаивал, чтобы он ездил верхом на коне, но францисканцы-спиритуалы должны были ходить пешком и обязательно босиком и Людовик не впадая в крайность выбрал себе в качестве средства передвижения не лошадь, а смирного мула. Когда Людовик категорически отказался есть с серебряных тарелок, которые использовались во время пиров, король Карл наконец сдался. На церемонии в Кастель-Нуово, в 1296 году, Людовик публично отказался от своих
