пути до логического конца и, увидев результат, в ужасе отвергла его. Как в одну реку нельзя войти дважды, так и нельзя, да и нет необходимости, дважды побеждать нацизм.
Наша одержимость событиями Великой отечественной войны ничем не оправдана и оказывает нашему обществу медвежью услугу. Во-первых, борьба с украинскими бандеровцами не требует столь значительного обращения к опыту борьбы с А. Гитлером. Преступность, бесчеловечность нынешнего украинского режима не требует изучения опыта прошлого: она и без того очевидна и без малейших затруднений раскрывается на нынешних примерах. Во-вторых, война – это страшная человеческая трагедия и нарушение всех этических норм, это преступление человечества против своей собственной природы и божественных законов, какими бы праведными причинами она не была вызвана. Попытка построить государственную идеологию на памяти о Великой отечественной войне обречена на провал, потому что нельзя воспитать полноценного человека на опыте убийств, смерти, мучений миллионов людей. На страшной трагедии нельзя построить светлого будущего. Чем больше мы будем говорить о нашей победе в 1945 году, тем больше мы будем отыскивать врагов в нашем настоящем и ставить своей целью новое противостояние. Что бы мы ни думали, война – это, в первую очередь, трагедия, а не повод для гордости. Дело не в том, правы мы были или нет – дело в самом духовном смысле войны. Лучше бы вместо героического пафоса и восхваления прежних побед мы обратились к спокойной оценке того, почему эта война произошла и какой урок из неё мы можем извлечь. Наша попытка избежать искажения истории и политизация вопроса лишь ещё больше затрудняет беспристрастное изучение того страшного опыта.
Я не отрицаю великого значения нашей победы и её справедливости, я не опровергаю уникальности и даже некоторой величественности шествия «Бессмертного полка», но нам нужно избегать односторонности в оценке событий восьмидесятилетней давности и массовой милитаризации сознания. Смысл праздника 9 мая состоит не в том, что война была, а в том, что она закончилась, и мы победили. У нас же сегодня наоборот: ничего не закончилось, и трагедия продолжается. Я хорошо помню, каким праздник 9 мая когда-то – добрым, светлым, радостным. Мы гуляли с друзьями по городу, я удивлялся количеству людей на улицах города. Мне хотелось бросить всё, поехать на Пискарёвское кладбище и возложить цветы к вечному огню в память о героях прошлого. Это был праздник победы мира и добра, а не история о страшных преступлениях. Это был день победы всего человечества, а не только русского народа. Жаль, что сегодня это не так.
Почему же мы сегодня снова возвращаемся к уже однажды решённым вопросам? Почему опять воскрешаем призраков прошлого? Причина – в безыдейности нынешнего российского государства. Мы банально не в состоянии объяснить нынешние события ничем иным, кроме как концепциями прошлого века. У нас в обществе отсутствуют явные идейные альтернативы, теории, дающие нам внятное видение будущего или объяснение прошлого. Поэтому мы всё более сосредотачиваемся на противостоянии с Западом, находя всё новые аргументы, объясняющие его к нам ненависть и желание уничтожить. Сегодня мы находимся в капкане страстей и эмоций, мы сами постоянно накаляем обстановку, однако при этом нам нечего сказать друг другу, кроме того, что нас всех хотят убить. Но вряд ли это так.
Даже если представить на минуту, что мы правы в констатации агрессивных стремлений Запада, в их алчном желании заполучить наши ресурсы и уничтожить нашу культуру, то мы всё равно не сможем поставить знак равенства между либерализмом и нацизмом. Гитлеровская Германия наращивала вооружённые силы, строила концентрационные лагеря, шла завоёвывать соседние страны огромной армией. Тогда угроза была реальна, осязаема, требовала соответствующих быстрых ответных действий. Сегодня такой угрозы нет, как бы мы ни пытались её увидеть. Никто на нас не нападает и нас не завоёвывает, сила либерализма, которой мы так опасаемся, ценностная, идейная. Либерализм покоряет мир с помощью средств массовой информации, продукции культуры и бизнеса. На самом деле именно мы переводим конфликт с идейного уровня на уровень военного столкновения. Но с идеями и ценностями нужно бороться идеями и ценностями, а не танками и ракетами. Наше наращивание милитаристской риторики – это проявление глубочайшей духовной слабости, нашей неспособности сформулировать приемлемую и привлекательную гражданскую альтернативу западному либерализму.
Нынешние наши претензии беспочвенны: современное российское государство – это Владимир Владимирович Путин и больше ничего; великая русская культура – это наше прошлое, потому как сегодня мы великих вещей не творим; русский менталитет, который мы считаем чуть ли не спасением для всего мира, – это высокая духовность, но мы её не демонстрируем в повседневной жизни. Нам нужно признать: за прошедшие с начала века двадцать с лишним лет мы так и не смогли сформулировать свою национальную идею. Мы не смогли осознать смысл российской истории, не смогли обрести целостность мировоззрения и достичь единства общества. Мы не смогли оформить образ будущего, за которым бы пошёл русский народ. За последние четверть века в нашей стране не изменилось ничего. Мы очень сильно хотели, но так и не смогли. Однако человеческому разуму трудно жить без ценностей и принципов, поэтому мы стали заполнять наш духовный и интеллектуальный вакуум всем, что под руку попадётся: обрывками отечественного евразийства и западной теории столкновения цивилизаций, останками прежних идеологий и религиозными представлениями, воспоминаниями о нашем героическом прошлом и мечтами о не менее героическом будущем. Всё это вышло поспешно, бессистемно и бессмысленно – всё это пустое. Трагедия современного российского общества не в том, что мы не смогли понять себя и обрести национальную идею, а в том, что мы перестали пытаться, мы перестали видеть свою духовную нищету. Мы изготовили невнятный культурно-политический винегрет и, вооружившись им, пошли в лобовую атаку на весь остальной мир. Даже большевики в 1917 году были умнее. Впрочем, у них было несколько десятилетий на то, чтобы детально разработать свою теорию, а мы сегодня идейно вооружаемся прямо на ходу. Но действительно ли сегодня столь остро стоит вопрос о жизни и смерти русского народа? Насколько обоснованна вся эта спешка?
Столкновение России и Запада
Я не отрицаю реальности сегодняшнего столкновения с Западом, но чтобы разобраться в этой грандиозной битве, развернувшейся на наших глазах, попробуем её несколько схематизировать, разделив на три уровня. Уровень первый – это, собственно, специальная военная операция, это военное столкновение российского и украинского режима. Здесь всё просто и понятно – Запад и отечественные либералы всё безмерно усложняют. Никакой национальный суверенитет, который мы якобы нарушили, не может служить прикрытием для преступной политики украинской власти. Наше стремление спасти от
