вещи моего мужа, – чинно сложив руки перед собой, смиренно сообщила она.
Да, любимые. Ее супруг любил в них пугало наряжать на их ферме. Два дырявых сапога и шинель, напоминающая решето и доставшаяся ему от деда-военного, не только ворон доводили до икоты, нежить заставляли обходить их огород стороной!
– Благодарю. – Змей тоже мог быть учтивым.
Госпожа Бевис неторопливо выплыла из мастерской. Судя по блеску глаз домоправительницы, месть за ловушку удалась на славу.
– Непростая у ее супруга была жизнь, – оценив прорехи на ткани и трещины на сапогах, усмехнулся теневик.
Госпожа Бевис услышала – из холла донеслось:
– Что вы! Жил он хорошо! Только экономный был очень. Да осветит солнце его загробный путь!
– Судя по всему, жизнь была хорошая не у господина Бевиса, а у мышей, – Змей дотронулся до дырок на шинели, – и моли.
– Очень хорошая, – согласилась я, изо всех сил стараясь не смеяться: жених примерял шинель. – На чердаке до сих пор такие экземпляры летают и бегают, что их никакие отпугивающие артефакты отпугнуть не могут. Того и гляди сыр из кухни прямо головкой укатят или шубу из шкафа унесут!
– И как они тебя до сих пор не утащили, мышка?
– А они на диете, полосатых не любят. Холл, штора, дверь шкафа, – перечислила я места для переодевания из шали в дары домоправительницы.
– Просто отвернись.
Мне несложно, но голый парень за спиной, не прикрытый ни домоправительницей, ни ее шалью, – это слишком даже для такого невыспавшегося и злого бытовика, как я!
– Чем штора не устраивает?
– Слишком далеко. – Стейн бросил вещи на край стола и взялся за узел на шали.
Я рывком отвернулась. Чудом сдержалась, чтобы не отпрыгнуть подальше. Спокойно, это всего лишь голый… муж.
Тихо хихикнув, я успокоилась. В его словах имелся здравый смысл: вдруг, если отойдем, договоры обратно все пленкой затянут? Но я все же незамужняя… то есть не видевшая… то есть видевшая за свои двадцать лет голого мужчину дважды: сейчас и когда соседка по столу в школе подпортила сделанный артефакт, и наш новый и до безобразия молодой преподаватель оказался под прикрытием сгустка магии и кактуса, сдернутого с подоконника! А тут…
А тут за спиной раздался треск.
Я подпрыгнула на месте и с беспокойством спросила:
– Договоры?
– Нет, это я.
– Старость? – не удержалась я от шпильки.
– Не буди во мне гиппогрифа, мышка. – И следом удивленное: – Какого демона?
– Опять ты?
– Нет, договоры. Я одет.
Повернувшись, я мельком глянула на местами разлезшийся и явно узкий теневику наряд и уставилась на листы. Имена наших «благодетелей», заключивших брак, не проявились! Вместо них над бумагой возникли огненные буквы с переливами серебра:
«Корона на ее голове сияла ярко, но потускнела. По левую руку от солнца сидит, забытая всеми».
– Загадка? – Змей насмешливо покосился на меня. – Все-таки подделка, да, моя хитрая мышка?
– Нет, мой упертый змей! – огрызнулась я. – Если и подделка, то не моя. Слушай, чего ты так упорно пытаешься сделать меня виноватой, а? Тебе, конечно, сложно поверить, но мне замуж нельзя, вот никак. И вообще, может, это ты сам нас обручил?
– И стишок сочинил, – ядовито подсказал теневик.
– А что? Кто знает, какие у тебя скрытые таланты? – Я еще раз прочитала странное послание, висящее перед носом.
Ну и кто ты, наш таинственный «благодетель»? В голове была только одна кандидатура, но она казалась слишком невероятной.
– Подлинность этих бумаг можно легко проверить. Прогуляемся в мэрию, мышка? – предложил теневик.
– С удовольствием, змейчик!
– Стейн.
– Мартина.
Пару минут спустя я маршировала по заледеневшей улице под руку с теневиком, одетым в побитую молью шинель и слегка потрескавшиеся сапоги. В витринах мелькало наше отражение: породистый лаерн в костюме оборванца и я, худощавая, бледнолицая гирька в меховой накидке с капюшоном.
В светлое здание мэрии вошли так же.
Теневик не стал откладывать проверку в долгий ящик: поймал первого попавшегося клерка, сунул ему под нос листы.
– Мы с невестой хотели бы удостовериться в правильности оформления документов.
Клерк, парень на пару лет старше меня, радостно повернулся в его руке, и, вися на собственной одежде, сложил ладони вместе. Тонкие браслеты на его запястьях, исписанные символами и пропитанные магией, соприкоснулись, и перед нами появилась голубая полупрозрачная книга.
– Лаерн Стейн Борг и госпожа Мартина Леннет, – подсказал теневик, отпуская его ворот.
Страницы книги зашевелились и замерли. Над ними появилась выдержка, крупные буквы голубого цвета были беспощадны:
«Лаерн Стейн Борг и госпожа Мартина Леннет… Брак заключен… Обряд номер… проведен согласно единому протоколу по заключению браков от 1222 года от правления…»
Вот черт!
Не подделка. И даже больше того, нас обручили по древнему обряду! Расторгнуть его можно только с личного разрешения императора. Имелся и еще один подвох: заключаешь брак, а через шесть месяцев ни одна мэрия вас не разведет. Не успел. Даже император не поможет.
Не так я представляла собственную свадьбу!
Цветы, гости… А тут злющий теневик и перепуганный клерк, который не мог удрать от нас лишь потому, что этикет общения с клиентами не позволял.
– Кто подписал договор? – тихо и весьма проникновенно выдохнул Стейн.
– Так вот-с! – пискнул клерк, ткнув пальцем в подписи под текстом.
В отличие от наших договоров, там все было написано предельно точно и ясно:
«Ее императорское величество лаерна Белинда Брабел».
Вот тебе и «Корона на ее голове сияла ярко, но потускнела. По левую руку от солнца сидит, забытая всеми».
Солнцем себя именует наш император. По правую руку от него сидит принцесса, по левую – его мать. И корона на ее голове как раз потускнела, потому что теперь «сияет» ее сын.
– Вдовствующая императрица? – пробормотала я, борясь с желанием потереть глаза.
Змей уверенно кивнул.
По слухам, матушка правителя – дама с чудинкой. То всех слуг разгонит, то годами из покоев не выходит. А вот желания поженить всех и вся у нее не наблюдалось – сын как ходил гордой поступью среди придворных дам, так и ходит. Радуя и их, и журналистов всех мастей. Романов у него больше, чем муравьев у разбитой банки варенья. Наследники? Имеются. Принцесса – признанный бастард. Так что в плане «кому отдать корону в случае кончины императора от любовной горячки» полный порядок. Вот она, наследница.
А тут вдруг нате вам!
Ну и зачем вдовствующая императрица решила обручить двух незнакомых ни ей, ни друг другу людей?
Или знакомых?
Глава 3
– Признавайся, чем ты разгневал мать императора, что она решила тебя окольцевать? – тихо спросила я, глядя, как обрадованный клерк скачет через холл, а следом за ним летит магическая книга, пугая редких припозднившихся посетителей.
– Я разгневал? – Стейн смерил меня насмешливым взглядом.
Мы направились к двери.
– Ну а кто из нас наследник древнего рода? – Выходя наружу, я покосилась на Змея.
– А кто дочка одного из крупнейших торговцев тканями?
– Не настолько крупного, чтобы торговать с двором. – Отца это очень злило. Однако все «сочные» места во дворце были давно заняты. Чужих туда на залп орудий не подпускали. – К тому же из нас двоих внезапная находка и адепт престижного института – ты!
– Вот именно, и выйти за меня выгодно именно тебе, – поморщился Стейн, закрывая за мной дверь.
Мы остановились на крыльце.
– И тебе тоже, – буркнула я.
А что? У него имя, у меня отец не последний торговец тканями королевства.
– Хорошо… – Стейн задумчиво потер пальцами русую бровь. – Не ты и не я. Будем считать, что мы оба жертвы некомпетентности придворного доктора, просмотревшего явное душевное расстройство старой женщины…
– Будем считать, – согласилась я.
Прохожие бодро скользили по своим делам. Потрескивали фонари. Духовозки и мобили постукивали колесами, спеша по своим делам. Энфилды, сидящие у свободных наемных мобилей, пофыркивали, ловили на кончики лисьих морд падающие снежинки. Зеленели почки, припорошенные снежной крошкой. Все так мирно, привычно…
И если подумать, ничего страшного не произошло. Просто план избавления от проклятия осложнился внезапным браком. Браком, расторгнуть который может только император. А к нему еще попробуй подберись. И на него у меня совсем другие планы. Интересно, достаточно ли для развода только просьбы Стейна? А если нет? В какие дали отправит император нахальную девицу, решившую обратиться к нему сразу с двумя просьбами?
– Значит, так, Мартина. Я все исправлю. – Стейн едва заметно улыбнулся. – Про наш брак никому ни слова. Учись и живи спокойно. Я все сделаю. Мы будем свободны.
А в домик не переехать, случайно? В уединенный?
– Не получится, – глядя в васильковые глаза, кажущиеся темными при свете фонаря, улыбнулась я.
– Что? – не понял теневик.
– Учиться и жить спокойно. Я к вам еду по обмену.
– Тоже за дипломом для родителей, что ли? – поморщился Змей.
Я отрицательно покачала головой.
– За замужеством? – криво усмехнулся он.
– Не поверишь, но нет. За славой и признанием. – И мысленно добавила:
