свое предложение: «Тебе нужно подумать о том, чтобы использовать своих друзей в правоохранительных органах».* * *
Таким образом Коннолли дал понять Балджеру, что тому не помешало бы с кем-то подружиться. Но зачем?
Осенью 1975 года обстановка в городе была беспокойной и менялась непредсказуемо. С того места на пустынном пляже, где они сейчас сидели, виднелись мерцающие огни Бостона на другой стороне залива. В то время неожиданное везение «Ред Сокс», городской бейсбольной команды[20], по-настоящему взволновало жителей Бостона. Карл Ястржемский, Луис Тянт, Билл Ли, Карлтон Фиск, Джим Райс и Фред Линн, которые по окончании сезона получат награды Высшей лиги бейсбола «Новичок года» и «Самый ценный игрок», находились в эпицентре напряженной борьбы за победу в Мировой серии[21] против мощных «Цинциннати Редс».
Но ближе к дому, где Коннолли вырос, мир был мрачен и нестабилен.
Кошмарная эпопея школьной автобусной развозки вступила во вторую фазу[22]. В 1974 году решение федерального суда развозить чернокожих учащихся из района Роксбери по средним школам Южного Бостона с целью достичь расового баланса в сегрегированных государственных школах превратило район в настоящую зону боевых действий. Остальная часть страны живо следила за событиями, и люди впервые узнавали о Саути из телерепортажей и газет: кадры новостей и фотографии на первых полосах регулярно запечатлевали отряды полиции особого назначения, военных, патрулирующих школьные коридоры, полицейских снайперов на крышах домов, толпы белых и чернокожих, выкрикивавших друг другу расистские лозунги. Пулитцеровскую премию получила фотография, изображающая избиение чернокожего американским флагом во время беспорядков у здания мэрии. Вся страна смотрела на Саути[23] как будто через кривое зеркало первого впечатления – кровавого, отталкивающего и ужасающего.
Младший брат Уайти, Билли, оказался в гуще событий. Как и все местные политические лидеры, Билли Балджер, государственный сенатор, был непримиримым противником автобусной развозки, организованной по решению суда. Он никогда не оспаривал доказательства вопиющей сегрегации в местных школах. Тем не менее решительно возражал против любой меры, заставляющей учащихся уезжать из их местных школьных округов. Он даже ездил в Вашингтон, чтобы подать жалобу и разъяснить происходящее конгрессменам от своего штата, и, стоя под проливным дождем, выступил там с речью перед группой родителей – противников развозки. Балджеру решительно не нравилось то мнение, которое посторонние составляли о его районе, и он осуждал «постоянное, преднамеренное, необоснованное изображение всех жителей как закоренелых расистов». Законное беспокойство родителей о благополучии и образовании их детей – вот в чем заключалась, по мнению Билли Балджера, основная проблема. По возвращении в Бостон он регулярно высказывался против нежелательного вмешательства федеральных властей в ситуацию.
Однако развозка никуда не делась – лето закончилось, оставив неприятное послевкусие. В июле поездка шестерых молодых чернокожих ребят на общественный пляж Карсон закончилась дракой с толпой белых подростков, один темнокожий попал в больницу. В юности Джон Коннолли был береговым спасателем на пляжах Южного Бостона (так же, как и Билли Балджер до него), а теперь песчаные пространства превратились в поле боя. В одно из воскресений августа полицейские вертолеты кружили над Карсон-Бич и катера береговой охраны патрулировали побережье, пока больше тысячи чернокожих жителей ехали на пляж караваном из нескольких сотен автомобилей. Их медленное продвижение сопровождали более восьмисот полицейских, одетых по всей форме. Стрекотали кинокамеры.
К тому времени, когда Коннолли устроил встречу с Уайти на Уолластон-Бич, школы вновь открылись. Бойкоты учащихся и драки между белыми и «цветными» случались с завидной регулярностью. Надеясь смягчить межрасовые трения, чиновники решили создать объединенную футбольную команду из старшеклассников Южного Бостона. Но закончилось все тем, что к четверым темнокожим футболистам, приглашенным на первую тренировку, пришлось приставить полицейскую охрану.
Район был разорван в клочья. Коннолли знал это, чувствовал эту боль – он вырос здесь. Организуя встречу с Балджером, он разыгрывал их общую карту. Впрочем, хотя такой контакт и давал ему уникальный шанс близко пообщаться с героем своего детства, главное, что от него требовалось теперь, – это предложить тому сделку. Наибольшую пользу Джон собирался извлечь из обширных криминальных трений между бостонской мафией и бандой, с которой у Балджера были общие дела в соседнем городке Сомервилл. Балджер, назначенный «смотрящим» за вымогательствами в Южном Бостоне, сошелся с криминальным боссом Сомервилла, Хоуи Винтером. Банда действовала из гаража в районе Уинтер-Хилл, к западу от Саути, прямо через реку Чарльз-ривер. За прошедший год Уайти успел скорешиться с другим участником банды, Стивом «Стрелком» Флемми. Они сблизились, обнаружив между собой много общего, и приступили к совместным действиям.
К моменту встречи с Балджером молодой агент ФБР основательно подготовился. Он знал, что Уайти и банда из Уинтер-Хилл столкнулись с двойной угрозой от местной мафии, которую десятилетиями контролировал могущественный заместитель босса Дженнаро Анджуло с четырьмя братьями. Основной причиной конфликта на тот момент было размещение в городе уличных автоматов по продаже всякой мелочевки. Вооруженные «разборки» считались чуть ли не единственным средством уладить конфликт. В этой неустойчивой ситуации, рассуждал Коннолли, преступнику вполне мог пригодиться друг.
Вдобавок Анджуло был коварен и непредсказуем. Он имел обыкновение подставлять под арест тех, в чьих услугах больше не нуждался. К примеру, за несколько лет до описываемых событий один из мафиозных «решал» из его «семьи» вышел из-под контроля. Анджуло, как утверждала молва, задействовал свои связи в полицейском управлении Бостона, и отступник был вскоре арестован по обвинению в незаконном хранении оружия: продажные копы просто подбросили это оружие ему в машину. Никто толком не знал, действительно ли у Анджуло имеются настолько мощные связи, чтобы организовать такой арест. Но история стала популярной, и Уайти Балджер и все участники банды Хоуи Винтера были уверены, что так и было. Как хорошо было известно Коннолли, субъективное восприятие в подобных случаях – единственное, что имеет значение.
Балджер был серьезно обеспокоен возможной «подставой» со стороны Анджуло. «А вдруг трое копов тормознут меня ночью и скажут, что у меня в тачке пулемет? – однажды пожаловался Уайти. – Кому судья поверит – мне или трем копам?» Коннолли рассчитывал направить эти потоки взаимной паранойи в нужное ему русло.
И вот двое мужчин сидели в «Плимуте», городские огни отражались в воде. «Тебе стоит задействовать своих друзей», – веско произнес Коннолли. Эта фраза заставила Балджера всмотреться в агента попристальнее, чувствуя, что перед ним открывается возможность добиться убедительного перевеса в своем противостоянии.
«Это кого же? – спросил наконец Уайти. – Тебя, что ли?»
«Ну да, – просто ответил Коннолли безжалостному человеку, который спокойно избавлялся от людей после того, как использовал их в своих интересах. – Меня».
* * *
Предложение Коннолли было простым: «слей» Коза ностра и не мешай ФБР сделать остальное. Агент напомнил Балджеру,
