В голосе Грэхема звучала откровенная издевка. Он многозначительно стиснул ей руку, но Эйприл сердито вырвалась и прошипела:
- Твоя наглость просто невыносима, Грэхем, и я буду очень благодарна, если ты оставишь меня одну! Я не приглашала тебя. Так будь же джентльменом и имей уважение к моим желаниям - держись от меня подальше!
Она хотела уйти, но Грэхем схватил ее за руку.
- А вот это уже не по-соседски, Эйприл! Вряд ли твой отец одобрит такое поведение… Ты ведь знаешь, он всегда стремился наладить добрые отношения между Пайнхерстом и Флетчер-Мэнором. Ну сама посуди, что сталось бы с Пайнхерстом, не будь нас? Разве ты забыла, что подземный источник, откуда к вам поступает вода, берет начало на моей земле?
- И мой отец щедро платит вам за право пользоваться этой водой!
Эйприл старалась говорить негромко, чтобы не привлекать к себе внимания. Если есть на свете человек, которого она ненавидит всей душой, то это, без сомнения, Грэхем Флетчер. Не то чтобы он был некрасив.
Как раз напротив, все здешние молодые леди без ума от его внешности. И все же этот мистер омерзителен! Дважды он схлопотал от Эйприл пощечину за то, что осмелился ущипнуть ее, а однажды мерзавец имел наглость предложить встретиться вечерком в амбаре, уверяя, что она «останется довольна».
Однако смутить его было непросто. Все так же ухмыляясь, Грэхем слащаво произнес:
- Какое у тебя красивое платье, Эйприл! Дорого бы я дал, чтобы вырез у него был хоть чуточку ниже. Немало роскошных грудей я повидал на своем веку, но твоя, сдается мне, может удовлетворить самый взыскательный мужской вкус!…
Эйприл судорожно вцепилась в свой бокал.
- Грэхем, если я услышу от тебя еще хоть одну сальность, то пожалуюсь отцу, и он задаст тебе хорошую трепку. Видит Бог, ты ее заслужил!
- Ты негодуешь просто потому, что общество ждет такого поведения от настоящей леди. А в душе ты похотливая самка, и когда-нибудь ночью, отбросив ложный стыд, ты мне это докажешь!
Он все еще продолжал удерживать ее. Эйприл брезгливо сбросила его руку, словно какое-то противное насекомое, и, едва сдерживая гнев, сказала:
- Еще одно слово, Грэхем, и я выплесну это шампанское тебе в лицо!
Он пытался сохранить улыбку, хотя было видно, что ему не до смеха: его душил гнев.
- Да я уже давно мог бы переспать с твоей дикаркой-сестрой! - Флетчер дрожащей рукой поправил свой галстук. - Но кому нужна эта сумасшедшая, которая к тому же, наверное, якшается с неграми? Нет, мне нужна ты! И в один прекрасный день я тебя получу…
Эйприл быстро подняла руку, намереваясь привести в действие свою угрозу насчет шампанского, но Грэхем опередил ее.
- Не смей! - грозно прошипел он, крепко схватив Эйприл за запястья.
Их взгляды скрестились, как два острейших клинка, и в каждом был вызов.
- Да я скорей умру, чем лягу с тобой, - прошептала Эйприл.
Грэхем отпустил ее и отступил назад.
- Думаю, ты изменишь свое мнение, когда Флетчер-Мэнор станет моим. Когда твои лошади и коровы будут умирать от жажды, а колодцы высохнут без воды - моей воды…
- Надеюсь, какой-нибудь янки пристрелит тебя, Грэхем. Надеюсь, ты будешь первым солдатом Конфедерации, который погибнет на этой войне!…
Он залился краской. Эйприл не стала ждать ответной реплики и поспешила ретироваться. Когда-то Грэхем Флетчер просил у ее отца разрешения ухаживать за ней, но она решительно воспротивилась, и разрешение не было дано. Однако этот молодой человек не из тех, кто сдается так просто. Отвергнутый поклонник, он теперь при каждом удобном случае - наедине - говорил девушке гадости.
Эйприл вошла в просторную бальную залу. У проходившего мимо слуги она взяла еще шампанского. На буфетной стойке громоздились гигантские серебряные блюда с фруктами, ветчиной в желе, индейкой, икрой на льду и множеством искусно украшенных пирожных и печений. Окинув взглядом все это великолепие, Эйприл одобрительно кивнула Поузи, которая стояла неподалеку в простом сером платье. Огромный накрахмаленный белый фартук скрывал объемистый живот негритянки.
- Ты не видела Ванессу? - спросила Эйприл.
- Я только что спросила о ней у Люси, но та тоже ничего не знает. Правда, я и Менди что-то не вижу. Должно быть, она все еще помогает мисс Ванессе одеваться… А вообще-то я не удивлюсь, если ваша сестра и вовсе вниз не спустится. Менди говорит, что, оказывается, мисс Ванесса слышала, как вы уговаривали отца пригласить ее на этот бал. Может быть, она решила совсем не ходить туда, где ей не рады…
У Эйприл от ужаса округлились глаза.
- Ты хочешь сказать, что Ванесса слышала наш с папой спор? Господи, какое несчастье! Я должна сейчас же пойти к ней и все объяснить…
- Вот ты где, моя дорогая!
К Эйприл подходил отец вместе с каким-то представительным мужчиной.
- Познакомься, Эйприл, это Лестер Уоррик, помощник президента Дэвиса.
Она протянула руку, и мужчина, склонившись, поцеловал кончики ее пальцев.
- Весьма польщен, мисс Дженнингс. Мне доводилось слышать о вашей красоте, а теперь я сам вижу, что эти слухи - не преувеличение!
- Вы слишком любезны, - ответила Эйприл, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно, хотя мысли девушки были заняты Ванессой. - Полагаю, работа с президентом Дэвисом кажется вам весьма увлекательной.
- Разумеется! Он замечательный человек. Вы его знаете?
- Эйприл еще не знакома с президентом, - вмешался Картер Дженнингс. - Мы надеялись на его посещение сегодня.
На лице Лестера Уоррика появилась извиняющаяся улыбка.
- Простите, сэр, но президент получил столько приглашений на этот уик-энд, что предпочел, дабы никого не обижать, остаться дома и поработать над речью, которую намерен произнести в день инаугурации.
- Понимаю. Но я уверен, что мисс Эйприл еще познакомится с ним. А теперь прошу меня извинить - мне надо идти к гостям.
И хозяин Пайнхерста отошел, оставив Эйприл в обществе мистера Уоррика, который тут же принялся объяснять ей, что Конфедерация сделала превосходный выбор, избрав своим президентом Джефферсона Дэвиса [1].
- Он принадлежит к почтенной семье хлопковых магнатов и проявил себя не только как доблестный солдат, но и как блестящий государственный деятель. Окончил Вест-Пойнт, затем в течение семи лет служил на границе, после чего вышел в отставку. В 1845 году он был избран в конгресс, но через год ушел оттуда, чтобы возглавить один из полков, сражавшихся в войне с Мексикой. Получив ранение, вернулся домой и был избран сенатором.
Уоррик сделал паузу и отошел к буфету, чтобы взять один бокал шампанского. Оказавшись за его спиной, Эйприл выразительно округлила глаза: «Ну и зануда!»
