Вышла выплеснуть грязную воду и обрадовалась тому, что возле моего забора осталось всего два заморенных, но крайне настырных мужика. Мелькнула мысль их накормить хотя бы фруктами, но я ее тут же отмела, когда представила, какое ко мне потом начнется паломничество, и не факт, что все отнесутся по-доброму, даеще и руки распускать не станут. Я лучше мальчишку надоумлю им рассказать про еду в других садах, сами пусть себе добывают пропитание.
Под невеселые мысли о моем ночлеге принялась вновь таскать воду в сколотый горшок. Сильно упахиваться не стала, отмыла один шкафчик, один стол и один стул, остальное стащила в уголок. Завтра отмою, если меня отсюда не заберут. Сложнее всего пришлось с полом — слишком уж он грязным оказался, будто и не мыли его толком никогда, что, впрочем, может быть не совсем далеким от истины.
Отмыв пол, примерно прикинула время. Скорее всего ближе к трем часам дня, точнее сказать не могла. Да, может быть, я вообще ошиблась, и сейчас не больше двенадцати. Был, правда, какой-то способ узнать время по палочкам и их теням, но хоть тресни, я не помнила никаких подробностей, оттого даже напрягаться не стала. Взяла две пожелтевшие от времени простыни, горшок поменьше и горшок со сколом. Кое-как дотащила все до своей родниковой лужи и, отмыв с песком большой горшок, оттащила его метра на три от родника, так и таскать воду недалеко, и грязной водой от стирки чистую воду не запоганю.
Пыхтя и кряхтя, вспоминала все прелести ручной стирки да еще и без порошка. Бросить бы это неблагодарное дело, да только спать мне не на чембыло и переодеться тоже не во что, а меж тем свою одежду я сегодня прилично извазюкала. Еще бы не мешало самой помыться, но это пока неосуществимо, разве что могу воды немного нагреть и обтереться. И опять же, встает вопрос: где взять спички, чтобы разжечь печку? А если найду то, чем смогу развести огонь, стоит ли это делать, ведь дымоход может быть засорен, и весь дым окажется в доме?!
Тряхнула головой и решила разбираться с проблемами по мере их поступления, иначе и с ума сойти можно от кома проблем, что неумолимо на меня надвигается.
Отполоскав последнюю простынь, развесила ее рядом с первой на ветках груши и скептически осмотрела дело рук своих. Прямо скажу, картина не особо вдохновляла. Все те же желтые разводы и запах старости, не такой резкий, но он все же есть. Махнув рукой на простыни, ибо сделать с ними больше ничего не могла, пошла собирать травы, которые будут сегодня ночью выполнять функцию моего матраса.
Пока таскала пуки трав и укладывала их на широкой скамейке а-ля кровать, пока притащила обратно горшки, пока наносила в большой горшок воды, умаялась жутко и решила сделать перерыв. Живот недвусмысленно буркнул, сообщая о том, что яблоко уже давно переварилось, и надо бы съесть чего посущественней. А посущественней, увы, ничего не было, поэтому пришлось идти и на этот раз рвать абрикосы, успокаивая себя хоть каким-то разнообразием.
Налопалась оранжевых плодов, еще и домой притащила про запас. Теперь на моем отмытом столе стоял горшочек с водой и тарелка с абрикосами, для полноты картины не хватало только красивой белой скатерти и буханки свежеиспеченного хлеба.
Сглотнула набежавшую слюну и пошла снимать простыни, которые уже должны были высохнуть. Выйдя из дома, поняла, что надо бы поторопиться, так как уже чувствовалось приближение вечера, а мне бы, по-хорошему, еще и с печкой разобраться. Не думаю, что ночью здесь холодно, иначе бы слива с абрикосом на деревьях не висели, а, с другой стороны, место незнакомое, мной не изученное, так что следует быть готовой ко всему.
Простыни и правда уже высохли, и даже запах старья стал едва уловим, видимо, ветерком хорошо продуло. Сейчас постелю на душистые травы, что собрала для своей лежанки, и будет вообще замечательно!
В свой домик зашла во вполне хорошем настроении. Быстренько соорудила себе постель и решительно направилась к печке, логично предположив, что то, чем разжигают, находится где-то рядом с тем, что разжигают. И оказалась права, вот только это были не спички.
То, что я нашла, очень напоминало мне огниво, кажется, так его называли, вот только огниво вроде бы как должно быть железным или каменным, или все вместе? Нет, точно помню, что что-то должно быть железным. Внимательно осмотрела свою находку: каменный, относительно гладкий стержень и такой же каменный обод. Крутила свои находки и так, и эдак, в итоге решила действовать методом «тыка».
Постучала стержень и обод друг об друга — ничего, постучала посильнее — показалось, что вылетела искра, но была она настолько крошечной, что при всем моем желании не смогла бы ничего поджечь. Сделала вывод, что битье предметов друг о друга не очень эффективно, значит, надо попробовать трение, вот только что обо что тереть? Единственное, до чего додумалась — взяться за один конец обода и чиркнуть стержнем об другой конец.
— Чтоб тебя! — отскочила от печки, бросив на пол местное огниво. — Ну нефига ж себе искорки, — пробурчала, прижимая руку к груди, в которой заходилось стуком мое бедное сердечко.
Нет, я, конечно, ожидала искр и даже была готова высечь их несколько штук, но не целый сноп, который так полыхнул в воздухе, что я не на шутку перепугалась.
Немного успокоившись, подняла огниво, положила аккуратненько на бортик печки, а сама пошла обдирать березу за домом. Возьму пучок коры, положу его в печку, подожгу и посмотрю на тягу. Если все в порядке, то пойду по саду собирать дрова на ночь на случай похолодания.
Стояла возле печки, чиркая стержень об круг, пыталась высечь искры так, чтобы они полетели на маленькую кучку коры, и все сильнее жалела о том, что не нашла в доме хоть какого-нибудь одеяла. Будь оно у меня, я бы не переживала так насчет холодной ночи. Искры летели во все стороны, я все сильнее нервничала, а кора все так же не желала поджигаться. Бросив это неблагодарное дело, решила, что пересплю ночь и так, без печки. Отложила огниво, прикрыла дверь и принялась стаскивать с себя грязную одежду.
Обтираться холодной водой — то еще удовольствие, но ходить грязной еще хуже. С горем пополам закончив с банно-ванными процедурами, замоталась в простыню на манер тоги, но, кажется, вышло не очень. Во всяком случае, я себе напоминала привидение в довольно коротком нечто, ибо формами меня в этой жизни не обделили, а простыни имели стандартный размер односпалки. И вот тут у меня встал вопрос: или я такая необъятная, или криворукая и заматываться не умею?
Пока размышляла над ответом, в носу начало неприятно свербить, глаза заслезились, и только закашлявшись от дыма, я кинулась открывать двери для проветривания дома. Хорошая новость — поджечь кору мне все же удалось, плохая — тяги в печке не было совсем.
Открыв дверь с ноги, вылетела на ступеньки вся в клубах дыма и, придерживая простынь на груди, шагнула в неизвестность. Глаза-то щиплет, слезы ручьем, ничего не видно, и тут совсем рядом слышу зловещее рычание, а следом за ним меня сносит с ног что-то большое, сильное и явно злое.
ГЛАВА 3
— Прости, — с опаской, присел Марен на единственный отмытый мной стул. — Ну я же не знал, что это ты! — раздраженно воскликнул, не видя от меня хоть какой-то реакции.
