я пришел к выводу, что добавил себе восемь часов.
Позавтракав и умывшись, я взглянул на защитные скафандры, которые так и остались валяться на полу. Пора выйти в открытый космос и провести обследование — что случилось с космическим кораблем, а заодно и понять причину звуков, беспокоивших меня вторую ночь подряд.
Вспомнив про неопознанные ночные звуки, я с некоторой опаской отметил, что мой энтузиазм немного иссяк. За десять лет космических полетов, я ни разу не встретил такого, что смогло бы меня напугать, да и от других астронавтов подобного не слышал. Разве, что Леванов, но он тот еще шутник.
Немного поразмыслив над тем, как поступить со вторым защитным скафандром, я принял решение прикрепить его к основному скафандру. Это можно сделать с помощью защитного троса, но я подумал о другом. Немного порывшись в ящике с инструментами, я быстро нашел то, что искал. Не то, чтобы я ожидал это увидеть, скотч выглядел чужеродно, и даже смешно. Зачем здесь нужен скотч, если вдуматься? И тем не менее, он тут был. Ну какой же полет без липкой ленты, если вы подумали о чем-то другом.
Я усадил оба скафандра спиной друг к другу, отчего вся затея со стороны выглядела, как игра с детскими пупсами, и щедро примотал скотчем один к другому. Получилось тяжело и очень громоздко, но в открытом космосе это не вес. Облачиться в сдвоенный защитный скафандр оказалось делом весьма непростым. Обычно астронавт залезает в скафандр сзади, поворачивая последний спиной к себе. Теперь же мне приходилось задом втискиваться в скафандр, совершая сложные акробатические трюки и радуясь, что никто не наблюдает за этим ос стороны. В итоге мои старания увенчались успехом, потратив битый час и множество нервных клеток.
Застегнувшись и проверив скафандр на герметичность, я медленно и неуклюже направился в сторону выхода в стыковочный отсек. И тут снова меня ждала неприятность. Металлическая дверь открылась без труда, но задвинуть обратно получилось не сразу. Несколько раз моя ладонь, облаченная в скафандр, проскальзывала мимо плоской ручки, а когда мне удалось изловчиться и уцепиться за нее, толстые пальцы просто соскочили, пришлось заново ее подцеплять. Когда дверь за мной наконец-то закрылась, температура воздуха в стыковочном отсеке и единственной жилой комнате корабля, если и различалась, то уже не на много. Сейчас, одетый в защитный скафандр, я этого не чувствовал, но не сомневался в том, что почувствую, когда вернусь.
Кое-как проковыляв по стыковочному модулю, я дошел до наружной шлюзовой двери. Стукнув кулаком по выпуклой кнопке, даже сквозь плотный материал я почувствовал, как воздух вокруг меня вспенился и забурлил. Знакомый звук успокоил нервы, я вошел внутрь и снова повернулся, чтобы нажать на кнопку закрывания двери, на этот раз уже изнутри стыковочного шлюза. И снова был неприятно удивлен.
Шлюзовой отсек огораживают два перекрытия — наружная и внутренняя шлюзовая дверь. Пока одна открыта, вторая не откроется, чтобы войти на корабль, или выйти в космос, нужно, чтобы была закрыта противоположная дверь. Это отсекает основной корпус космического аппарата от лишней траты воздуха и полезного тепла. И шлюз рассчитан на двух астронавтов, кажется я это уже упоминал. Но вот задача — астронавты должны стоять рядом друг с другом, так сказать — плечом к плечу, в моем же случае скафандр болтался сзади, тем самым препятствуя закрыванию двери.
Каким-то чудом, пританцовывая на месте, мне удалось в тесном пространстве развернуться под таким углом, чтобы внутренняя дверь шлюза наконец — то закрылась. Снова слышу шипение воздуха, чувствую, как сила гравитации отпускает, и мое тело тянет назад. Я не сопротивляюсь, делаю осторожный шаг в пустоту и медленно выплываю в открытый космос.
Часть 3. Открытый космос
В первые мгновенья я наслаждаюсь чувством свободы и невесомости, паря над черной пустотой. Луч нашлемного фонаря выхватывает из темноты обшивку корпуса, быстро нахожу перила лестницы и цепляюсь руками за них. Возле первой ступени, аккуратно сложенный в специальный ящик, находится внешний страховочный трос. Осторожно извлекаю его наружу, один конец пристегиваю к креплению, расположенному на выступе у внешней двери, второй карабин защелкиваю за пояс.
С силой отталкиваюсь ногами от лестницы и лечу вверх, перелетая сразу через три следующих ступени, пока снова не хватаюсь руками за четвертую ступень. Даже сейчас, находясь на грани выживания, я не жалею ни о чем. Именно в этот миг свободного полета тревоги и сомнения покидают мой измученный разум, ничего во вселенной больше не имеет значения. Есть только я и бескрайний космос!
Снова прыгаю через три ступени и чувствую не сильный, но болезненный удар в области шеи, чертыхаюсь вслух, забыв про второй скафандр, мертвым грузом висящий на спине. Дальше двигаюсь медленно и осторожно, пока не поднимаюсь на самый верх корпуса корабля.
Хорошее настроение тут же исчезает, в первый миг кажется, что гравитация снова давит на плечи. Но нет, это только иллюзия. А вот глаза мне не врут, внешняя обшивка корабля деформирована и повреждена и это, к сожалению, не оптический обман. Две параболические антенны вогнуты внутрь, а между ними застрял спасательный маячок. Продолговатая капсула, чуть меньше ведра, прочно вклинилась между наклонившимися дисками.
Присмотревшись внимательней, я не смог сдержать стон — проблесковый сигнал на маячке не мигает, значит он не активировался автоматически, как должно было случиться при переходе с основной системы питания на ограниченный функционал. Возможно спасательный корабль уже отправился на поиск, но где меня будут искать?
Кстати, о поисках. Стоя между двух поврежденных дисков, я осмотрелся по сторонам, пытаясь отыскать знакомые звезды. И ничего знакомого не увидел. Под моим кораблем раскинулась черная и бескрайняя бездна, ни малейшего проблеска света, ничего, кроме чернильной пустоты.
Уже в нескольких метрах впереди, где терялся луч прожектора, закрепленного на шлеме моего скафандра, чернота сгущалась на столько плотно, что казалось по ней можно ходить. Задрав голову вверх, я не увидел ничего, кроме такого же чернильного мрака, угрожающего опуститься и раздавить. Меня окружила бездонная пропасть мрака, зарождая клаустрофобию, пробуждая первобытный иррациональный страх.
Закрыв глаза и контролируя дыхание, я медленно досчитал до ста. Вокруг меня ничего не изменилось, но это ничего пугало уже не так сильно. Чувство страха отступило на задний план, в моем скафандре снова находился астронавт, готовый к действию. Обычный астронавт из проекта Заслон. Чувствуя под ногами твердую поверхность звездолета, я снова огляделся по сторонам. На этот раз, когда туман не застилал мое зрение, а рассудок не сковывал страх, я разглядел
