class="p1">Первым, как ответчик, выбирал клинок Долгоруков. Он склонился над оружием на бархате, недовольно поцокал, несколько раз тянулся и отнимал руку и, наконец, когда я уже демонстративно закатил глаза, выбрал себе один из клинков. Я взял второй, и мы разошлись на позиции.
Пока я шагал свои пятнадцать метров, сделал несколько взмахов клинком. Все эти истории про вес, баланс и что-то там еще были мне бесконечно далеки, так что я просто проверял, как оружие лежит в руке.
Лежало оно, надо сказать, неплохо. Но учитывая частоту использования, сложно было ожидать плохое оружие от ректората.
Я замер на своей позиции и посмотрел на противника. Долгоруков сразу же принял эффектную стойку. Сложно сказать, была ли она эффективная, но перед девицами парень точно покрасовался. Мы же благородных институтов не кончали, так что я решил покрасоваться, как умел: заложил пальцы левой руки в карман, а клинок и вовсе опустил в землю, изредка постукивая себя плашмя по ноге.
Тишина была потрясающая. Трибуны молчали. Секунданты молчали. Представители ректората тоже молчали. Распорядитель сделал глубокий вдох и отмахнул:
— Бой!
Видимо, Долгоруков рассчитывал, что я полный дебил, раз вызвал благородного на дуэль. Но должно же было что-то закрасться в его напомаженную голову при виде моей расслабленной позы. Впрочем, неблагородному, вообще-то, особенно негде и незачем учиться фехтованию. И впервые в жизни я с теплотой вспомнил кошмарные увлечения младшего сына из прошлой жизни, который регулярно катался по лесам России-матушки с палатками, доспехами и репликами исторических колюще-режущих орудий. Собственно, чтобы наладить какой-то контакт с ребенком, мне самому пришлось кое-чему поучиться. Нормальные отцы ездили рыбачить или охотиться, а я вот с мальцом тренировался махать мечами…
Кто б знал, что пригодится.
Долгоруков рванул с места в карьер, планируя нашинковать меня с наскока. Скорость у него была отменная, этого не отнять, вот только, кажется, он не ожидал от меня ничего. А потому впечатался в мой блок, как в железобетонную стену.
Трибуны восхищенно ахнули. Я же перекинул вес тела с ноги на ногу и сделал подсечку. Долгоруков начал терять равновесие и, чтобы не прочертить аристократическим профилем по песку, неловко отпрыгнул в сторону. Зрители хохотнули, я же медленно отходил от парня, прокручивая клинок в руке и размышляя, как бы не прибить ненароком сынулю влиятельных родителей.
А сынуля тем временем снова решил атаковать меня, но на этот раз уже не в лоб. Сталь поэтично зазвенела, трибуны зашумели, где-то на границе видимости мелькнуло сосредоточенное лицо боярича Новикова. Но на самом деле весь мир сузился до тридцати метров песка и моего противника.
Блок — атака — блок — атака — блок. Долгорукову не удавалось скрыть удивление: он не мог определить, где я учился фехтовать, а потому не знал, чего от меня ожидать. И уж тем более в самом страшном кошмаре мажора он не мог представить, что пацан без рода и племени из глухой обороны перейдет в атаку.
Атака — блок — атака — блок — атака — атака.
Я поймал его клинок на свой, отвел в сторону и с разворота впечатал ногу в грудину парня. Удар был такой силы, что Долгоруков выронил оружие, и его протащило через всю песчаную арену. Охренеть, как я, оказывается, могу. Сам от себя не ожидал!
Зрители, впрочем, тоже. Трибуны радостно заулюлюкали, прося крови. Я их настрой, конечно, разделял, вот только совсем уж тыкать котенка в дерьмо не хотелось. А потому я подошел к распластанному на песке и оглушенному ударом парню и чиркнул острием клинка, повторяя царапину Ивана.
Полигон затих.
— Пе… — голос распорядителя сел, и мужику пришлось прокашливаться, портя пафос момента. — Первая кровь!
И трибуны взорвались овациями.
В отличие от Ивана, я купаться в повышенном внимании не особенно хотел, а потому просто пошел в сторону помощников распорядителя, чтобы они сняли с меня эти сомнительные украшения. Отсутствия магии не ощущалось, но наручники нервировали.
— Как ты его! — восторженно воскликнул подошедший Иван. — Вот это силища!
Я лишь многозначительно ухмыльнулся. По правде говоря, мне еще ни разу в жизни не представлялось возможности бить людей хотя бы в половину силы. Да и сейчас я, прямо скажем, сильно сдержался, чтобы не зашибить или не покалечить Долгорукова. Так что на самом деле я слабо представлял себе все возможности своего нового тела. Но было стойкое ощущение, что у меня в арсенале не только бодрость молодого тела и духа, но и еще какая-то богатырская суперсилушка прибавилась.
— Где ты научился так сражаться? Меж тем допытывался Новиков.
— Да… — неопределенно протянул я. — Один парень научил.
— Парень? — с сомнением спросил Иван.
Вряд ли бы я смог рассказать бояричу, что продемонстрированные мной махи ногами относятся к одному из смешанных типов контактного боя, разработанного специально для подразделений специального назначения. Пришлось сослаться на тяжелое детство.
— Да, один парень. Я же из имперского детдома. Там был, кхм, смешанный контингент.
— О… — растерянно произнес Новиков.
Это было довольно частое «О» в моей нынешней жизни. Почему-то собеседникам становилось ужасно неловко, когда всплывала тема приюта. Но боярич, к его чести, не стал делать сочувствующие глазки, а как настоящий мужик проигнорировал больное место и быстро свернул с этой темы.
— Так, ну я считаю, что нам надо отметить это шикарное представление, — кивнув на выход с полигона, произнес Иван.
Удивительное дело, но нас не забросали бельем фанатки и не кинулись жать руки фанаты. Народ уважительно расступался, не решаясь нас беспокоить. Возможно, причина была в том, что мы — представители разных, не пересекающихся сословий. И если неблагородная публика готова была качать меня на руках, а благородная — выражать восхищение моему товарищу на пафосных максималках, то вместе они все не понимали, как с нами коммуницировать.
— И как отмечают аристократы удачные дуэли? — живо заинтересовался я.
— Как и неудачные, — невозмутимо ответил боярич. — Кутят.
Не то чтобы мне хотелось набраться, но здоровое любопытство требовало выяснить, какие тут есть питейни и жиральни. На будущее.
— Ну, пойдем кутить, — согласился я.
Подъемных денег, выделенных детдомом, мне вполне бы хватило на месяц очень скромной жизни. Но плох тот студент, кто не пропивает стипендию в первый же день!
Прислуга на территории ИМУ не жила. Насколько я знал, это вроде бы как была дань древним традициям, когда магов-недоучек запирали под амбарный замок до конца обучения. Времена изменились, и никто ломать ноги за побег с территории уже не будет, а вот традиции остались.
Так что личного транспорта под боком у боярича не оказалось, и нам пришлось
