любила ее сказки слушать. Потом нашла эту книгу — сама в руки легла, поняла, что не выдумки это были. Хочу так же как она — владеть стихиями, чтобы ветер и солнце мне подчинялись. Чтобы могла я ворогов одним взглядом усмирить. Чтобы мудрость мне открылась вековая.
Долго думал Колдун, а потом молвил:
— Книгу я заберу, но с возвратом. Закажи у кузнеца — отца Алениного, три железных посоха и три пары железных башмаков. И уходи из царства. Как сломаешь эти три посоха да износишь железные башмаки, считай, что искупила содеянное. Тогда приходи за книгой. Ждать тебя будет. А если не сделаешь, как я скажу, найду тебя, хоть из-под земли достану, и убью.
— А если все сделаю, как скажешь, научишь меня делу колдовскому?
Посмотрел Колдун в глаза ее зеленые, и даже страшно стало — будто в омут с головой. Так бы и смотрел в них вечно. Очнулся от наваждения и с осторожностью произнес:
— Утро вечера мудренее. Ты сначала испытание пройди, а там видно будет.
Когда через три дня привел Колдун Ивана в дом отчий, счастлив был царь, но слегка растерян. Исчезла царская невеста, родителям написала, что пошла следы бабушки искать да исправлять содеянное. А бабка-то уже лет десять как померла. Сбрендила, видать, девка. Отец Настасьи с горя запил, а мать в большую задумчивость впала.
Царица так обрадовалась возвращению сына, что про Настасью-то и забыла. Уговорила мужа на свадьбу Ивана с Аленой: мол, не по правилам, но лучше пусть при нас да счастлив. Внуков нянчить будем. Не стал царь огорчать любимую супругу и принял Аленушку в дом как дочь родную.
Слово сдержал, одарил колдуна по-царски, хоть зубами скрипел, сундуки открывая. Поэтому Колдун на свадьбу не пошел — нечего царя раздражать лишний раз. Сидел в своей избе и пытался вспомнить, когда он перестал спасать, а начал только убивать. С горечью осознавал, что таким его сделало не слово, Учителю данное, а опыт, подсказывающий, что так проще и хлопот меньше. А следовало прислушаться если уж не к голосу совести, то хотя бы к доводам рассудка и не судить всех одним мерилом. Вот у Ивана хватило отваги рассмотреть в чудовище человека. Юный царский сын смог отвоевать право на любовь, спасти жизнь любимой потому, что сохранил способность видеть истинное за кажущимся; слушать сердце, а не указы.
Открыл Колдун свою книгу и в главе «Об истреблении тварей разных» решительно написал: «Прежде чем чудищ уничтожать, сначала пойми природу их превращения, и исцелить попытайся. Случается, что в душе твари есть что-то человеческое, за что зацепиться можно и заставить вспомнить свою суть светлую. Это — верный путь к спасению не только того, кто под шкурой чудища скрыт, но и охотника. В ком зла больше: в том, кто не может освободиться или в том, кто не хочет помочь? А посему, дабы самому не стать чудищем, гляди сердцем».
Примечания
1
Пляска смерти (лат)
