некоторым содроганием, т. к. бегать не любил, но на его радость, да и остальных, всех после завтрака отправили в отдельно стоявшее трехэтажное здание, где разделили на группы и отправили в классы. Повеяла школой, только вот учили в этой школе — убивать…
Изучения оружия на схемах, тактика малых подразделений и «впитывание» других военных дисциплин продолжалось целый день, с перерывом на обед, потом опять в классы, и так до вечера.
Потом ужин, небольшое личное время и отбой.
Так продолжалось где-то неделю, а потом наконец их вывели на огневые позиции, чтобы они начали отрабатывать стрельбу из прикрепленного за ними личного оружия.
Хрен знает, кто и как распределял, кому и что лучше подходит, но Олегу почему-то выдали пулемет ПКМ, а Ивану с Пашей дали по автомату АК-74 М, определив всех в одно мотострелковое отделение (МСО) с еще некоторыми такими же мобилизованными.
Всех разбили на группы по два отделения — двадцать человек в каждом, прикрепив каждую группу к персональному инструктору, которые начали с ними очень плотно работать.
— Так, мой позывной — «Колун». Я вам не буду говорить, что вы говно, а я д’Артаньян, — перед ними стоял достаточно молодой парень, наверное, не больше 25 лет. Только вот по его повадкам и по тому, как на нём «сидела» форма; как держал в модном «обвесе» свой автомат АК-12; всё говорило о том, что это явно повоевавший человек: — Я с 24 февраля участвовал в СВО на Украине, два месяца назад был ранен, после госпиталя был направлен сюда, до окончательно излечения, чтобы обучить вас — а вы не сдохли в первом же бою. Желательно, остались целыми и здоровыми. Всё понятно?
— Так точно! — раздался многоголосый рёв мобилизованных, за эту неделю в них успели вбить инстинкт на исполнение приказов и правильные ответы.
Хотя большей частью их командиры и инструктора были молодыми парнями, по сравнению с мобилизованными, но шуток они не понимали и шутить не любили.
Парочке «оборзевших» мобилизованных, которые решили, что не каким-то «щеглам» их жизни учить, — их инструктора тупо, быстро и профессионально набили морды. А троих вообще забрала военная полиция, т. к. они напали на своего командира, а за такое можно было такие сроки получить, что мама не горюй. Больше в расположении части их не видели.
Виктория оказалась в санитарной службе в качестве санинструктора в их будущем подразделении. Состав и какое именно — почему-то командиры не говорили. Её тоже нещадно гоняли женщины-медики без остановки, вбивая в голову необходимые знания для оказания помощи раненым. Кстати, самих мобилизованных тренировали оказывать самим себе и другим первую медицинскую помощь в минимальных пределах.
Иван как-то сошелся с Колуном, который был действительно совсем молодым парнем, ему было всего 23 года, но несмотря на такой молодой возраст, он был очень опытным, повоевавшим еще и в Сирии. Так что Иван и Олег жадно впитывали опыт, понимая, что от этого зависит их жизни. С Пашей было сложнее, тот больше пытался отлынивать, а не учиться, но и его обоюдными пинками заставляли впитывать военную науку.
Иван сам попросил Колуна оценить всё то, что он купил для себя и сына, заставив и Павла принести то, что тот приобрел в рамках ограниченного времени. И Колун большей частью одобрил приобретенное, а вот Пашино барахло обсмеял: «Ладно, даже такое дерьмо на первом время сойдет».
Командование части пошло навстречу, что было немного удивительным, ведь мобилизованным разрешили использовать почти всё, что большая часть успела купить на «гражданке», когда узнали о мобилизации.
Сотовые телефоны и смартфоны всех заставили сдать или отправить почтой домой. Выдали всем кнопочные и с какой-то защитой. Рациями, кто имел, пользоваться вне полигона запретили.
На одном из занятий, где их прикрепили к другому инструктору с позывным «Техник», стали обучать минно-взрывному делу, правда только начальным знаниям, но и то хлеб. Ну а у Ивана было достаточно специфическое образование, так что сам не заметил, как буквально «заболел» этим делом. Ведь в какой-то степени это было именно по его профилю, так что с первых минут, когда Техник только начал им показывать, как обнаруживать «растяжки» и пехотные мины, как разминировать и самим же устанавливать, так Иван стал впитывать всё это как губка.
Техник заметив интерес своего «ученика» с удовольствием стал обучать саперным премудростям даже в большем объеме, чем давал обычной пехоте.
Как-то совсем незаметно пролетел месяц, как они здесь оказались. Не сказать, что мобилизованные стали профессиональными военными, но кое-чему инструкторы их научили, а где-то и вбили.
Несмотря на то, что почти всё время было «забито» обучением, произошло пару неприятных столкновений с особо оборзевшими из их же мобилизационного призыва, но их спаянная тройка быстро вправила им мозги. Вернее, Иван с сыном учили уму-разуму, а Пашка был позади — защищая их спины, но его помощь так и не понадобилась.
Иван стал замечать, что Олег в своё свободное время стал крутиться у домика, где проживали женщины-медики. Будто ему там мёдом было намазано. Не, так-то он сразу понял, к кому и зачем тот бегает, но не стал ничего говорить сыну. Паша, слава богу, пока не замечал, что Олег всё чаще общается с его дочерью.
Как и планировал, когда узнал о мобилизации сына, Иван отдал половину закупленного на гражданке сыну, а часть Паше, поделившись с ним по-братски, т. к. часть купленного им действительно была откровенным дерьмом. А у Ивана ещё осталось, то ли по жадности, то ли ещё почему, но кое-что он купил с запасом — отдал остатки: нож, лопатку, рацию и еще кой-чего по мелочи.
* * *
— Мама звонила, когда ты у Техника был, — как-то неожиданно для отца сказал Олег, когда они поужинали, а потом вернулись в казарму, где Иван завалился на кровать и читал методичку по минно-взрывному делу, которую ему благодушно отдал инструктор.
Олег как раз вернулся с улицы, точнее — бегал к Виктории, а теперь присел рядом на кровать с отцом. Пытаясь сейчас разрешить кое-какие проблемы.
Мужики в основном сидели в казарме, т. к. делать на территории части было нечего, да и офицеры запрещали болтаться без толку. Так что народ отдыхал и занимался своими делами на закрытой
