Книга Обратная сторона Луны - Софья Бекас

— Сколько у нас ещё есть времени? — спросила Антарес упавшим голосом. Шестёрка бабочек-недотрог опустилась на рога безликого человека и замерла, как будто образовав корону.

«Немного. Достаточно, чтобы сказать самое важное, но до боли мало, чтобы этого хватило до следующей встречи».

Антарес коротко кивнула, поднялась и взяла Энифа за руку.

— Идём, — коротко бросила она, и они почти бегом вышли из-под полога склонённых ив. Мужчина с рогами слегка наклонил голову и поправил невидную глазам ещё живых смертных мантию.

Эниф и Антарес вышли на смотровую площадку, ту же, где они и встретились, только теперь она не ограничивалась перилами: широкая лунная дорога спускалась от неё прямо к Земле.

— Я не хочу уходить, — отчаянно прошептал Эниф, боясь, что, если его услышат, выпроводят силой. — Я не уйду. Я останусь здесь. Я… Я не смогу без тебя. Не после того, как меня так жестоко подразнили.

Светлое лицо Антарес исказила боль.

— Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, Эниф. Мне тоже больно. Я не могу спускаться на Землю и смотреть на тебя, как бы мне этого ни хотелось. Но ты должен уйти.

— Нет!!!

— Послушай, — Антарес запнулась и забегала глазами. Она волновалась. — Время идёт, Эниф, и однажды наступит такое, когда мы снова встретимся.

Что-то глухо зарокотало. Эниф почувствовал, как под ним дрожит земля, и что-то большое, тяжёлое подвинулось под ним на несколько метров.

— Время уходит… — в панике прошептала Антарес. — Беги скорее по лунной дороге обратно на Землю. Ты должен успеть вернуться до того момента, когда Луна повернётся своей обычной стороной, потому что, как только последний миллиметр скроется в вечной тени, дорога пропадёт. Ты упадёшь с огромной высоты.

— Тогда я тем более не сдвинусь с места, — решительно возразил Эниф. — Я не уйду.

— Умоляю, Эниф! — в отчаянии воскликнула Антарес. Её слёзы страха резанули по сердцу Энифа не хуже лезвия ножа. — Ради меня, уходи! Дождись, когда твои часы оттикают свою последнюю секунду, и тогда мы снова встретимся.

Эниф всё стоял. Он не находил в себе сил сдвинуться с места.

— Ну что?! Что мне сделать, чтобы ты меня послушал?.. — уже плача, спросила Антарес. Эниф грустно поджал губы.

— Ты же понимаешь, что, когда я вернусь, мой до противного рациональный мозг после первой же ночи скажет мне, что это был сон? Я ведь… Я ведь учёный, Антарес.

Пару мгновений Антарес, сглатывая слёзы, над чем-то думала.

— Что ж… Это можно, — сказала она наконец и потянулась к своему плечу, на котором сидела летяга. Та смотрела то на неё, то на Энифа своими огромными чёрными бусинами. — Милое создание, не правда ли? — попыталась улыбнуться Антарес, но вышло плохо. — Я пошлю её к тебе. В знак того, что всё здесь было правдой.

Земля под ногами сдвинулась вместе с ними ещё на пару метров, причём с такой силой, что Эниф пошатнулся.

— А теперь иди, — шепнула Антарес. — Беги, точнее. У тебя совсем мало времени.

Да, времени было очень мало, тем более для Энифа: вот если бы ему позволили остановить время для всех, кроме него и Антарес, причём, желательно, на вечность, вот тогда бы времени было достаточно. А сейчас его не было совсем. Он бы остался. Он совсем не думал о том, что может с ним случиться, если лунная дорога исчезнет под его ногами. Даже наоборот, эта мысль грела ему сердце, ведь разлука с Антарес тогда была бы такой короткой! Но в её глазах было столько боли и страха, которых так боялся Эниф, что он не смог поступить по-другому. Он шагнул к ней. Крепко обнял.

— Ну всё, всё, — шепнула она ему на ухо. — А теперь беги.

И он побежал. Антарес не стала стоять на краю площадки и провожать его взглядом, хотя ей очень хотелось, — специально, чтобы не давать ему повода оглянуться и потерять такое драгоценное время. Просто правда была в том, что она знала об этом мире чуть больше Энифа: о мире, где оказалась она и сегодня ночью — он.

Эниф этого уже не видел, но безликая девушка с повадками гиены отдала Антарес её телескоп.

В это время он бежал. И он чувствовал, как Луна на удивление быстро поворачивается к Земле своей привычной стороной — теперь всё ему казалось слишком быстрым и мимолётным. Он не смотрел по сторонам, он смотрел только на бело-голубой шар с тысячами таких знакомых, таких родных рыжих огоньков. И он бежал со всех ног.

Но сердце было против.

В прямом и переносном смысле.

Спустя несколько минут Эниф уже еле переставлял ноги. Он чувствовал, как лунная дорога под ним начинает блёкнуть и рассеиваться, словно туман, — это огромное жгучее Солнце, напоминавшее льва, начало выглядывать из-за Земли, и его лучи местами разрушали лунный свет. Страшно не было. Энифа вообще сложно было напугать, тем более тогда.

Он даже не сразу понял, что произошло. Просто в какой-то момент заметил, что он больше не идёт, а летит на сумасшедшей скорости. Но он не падал, нет: что-то белое и огромное несло его на своей спине.

— А, это ты, — добродушно улыбнулся Эниф, выдавив из себя вымученную улыбку. — Спасибо, дружище. Помог сумасбродному старику.

Лебединая лошадь размером с медведя ничего не ответила, только неопределённо фыркнула и мотнула большой головой.

После всего того, что он увидел этой ночью, его собственный дом показался ему таким же фантастичным, как в начале — безликая девушка. До земли оставалось пара десятков метров, когда последний лунный луч, по которому бежала лошадь, начал стремительно тускнеть.

— Брось меня здесь, друг, — неуверенно крикнул лошади Эниф, когда они пролетали над рекой. — Ты не успеешь до моего дома. Тут я хоть не разобьюсь.

Лошадь так же неуверенно остановилась. Эниф глянул вниз, развернулся и перекинул ноги на один бок.

— Прощай. Дай Бог ещё свидимся.

Тело скользнуло в пустоту. Когда Эниф вынырнул и, фыркая и отплёвываясь от воды, поднял глаза в небо, там уже никого не было, только большое пушистое облако в небе напоминало лошадь размером с медведя и с шеей длинной и кривой, как у лебедя.

Эниф не помнил, как добрёл до своего дома. Вроде он шёл сквозь парк — тот самый парк рядом с их домом, в котором была река и по набережной которой Эниф катал на велосипеде Антарес. Очнулся он, когда тапочки знакомо зашлёпали по полу и остановились у кровати. Он