Наконец мы достигли просвета. Каген пролетел над ним и указал мне вниз: «Пикируй!»… Спорить было некогда. Я сложил крылья, взмахнул руками и ринулся в темневшую подо мною дыру… Сильный рывок за правую руку внезапно затормозил моё падение. И в ту же секунду я почувствовал, как какая-то тяжесть, повисшая на руке, увлекает меня вниз… Инстинктивно я расправил крылья. Хорошо, что ветви уже кончились и я не зацепился за них!.. Знаете, что я увидел, когда раскрыл глаза? Вокруг моего правого запястья был обмотан шарф, а на его конце болталась мартышка. На её груди висел крохотный серый детёныш…
Каген со свистом пронёсся мимо меня и врезался в воду… Две лодки уже спешили ему на помощь.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ,
которая приводит нас в охотничий лагерь. В ней же даются сведения о человекообразных обезьянах, разъясняется, что такое «КИС-КИС» и для чего нужен анабиоз
Кагена благополучно выловили. Мартышку запеленали в специальную сетку, которая не причиняла ей боли и не позволяла метаться. Нкале, разумеется, заявила о своём желании пересесть в нашу лодку — мартышка-то находилась у нас! Но Академиков решительно воспротивился: перегружать лодку, имея только одно весло, было рискованно. Ни я, ни Каген не хотели пересаживаться в другую. Нкале сказала, что это несправедливо, — только благодаря ей… В конце концов, было решено, что обе лодки поплывут рядом.
На дне нашей лодки сидела упакованная в сетку виновница спора. Голова её торчала снаружи, а шейку украшал белый шарф. То, что он был уже изрядно выпачкан, пожёван и порван, нисколько не портило его красоту в глазах обезьянки. На её груди, вцепившись всеми четырьмя лапками в густую шерсть, покоился востроглазый детёныш. Просунув хвостик через ячейку сетки, он весело вертел им в разные стороны, перед самым носом Александра Петровича.
Грёб Каген. Он ни за что не желал уступить мне весло, и я понимал почему.
— Подумаешь, мартышка! — рассуждал он. — Вот если бы настоящая, большая горилла!
А Нкале злилась.
— Расхрабрился! — она презрительно пожала плечами. — Попадись нам гориллы, вы бы удирали от них до самого аэродрома!
— Мы?! — Каген окинул её уничтожающим взглядом. — Я — нет!
Рам Чаран поспешил вмешаться:
— Здесь нет горилл. Они обитают лишь кое-где на побережье Гвинейского залива да в горных лесах на склонах Килиманджаро и в районе озера Киву.
— Гориллы у нас по плану, — напомнил Каген.
— Да, — подтвердил Сеггридж. — Но с ними нужно быть начеку! Это самая крупная порода человекообразных обезьян. Они живут семьями, а не стадами, отличаются большой осторожностью, огромной силой и беспредельно свирепы… Другие человекообразные — африканский шимпанзе, индонезийский орангутанг и южноазиатский гиббон — просто кролики по сравнению с ними…
— А разве мартышки не человекообразные? — забеспокоился я.
— Считается, что нет… Их мозг отличается от нашего гораздо сильнее, чем мозг человекообразных. В нём во много раз меньше извилин. Кроме того, у человекообразных обезьян нет хвостов. А мартышки, бабуины, южно американские ревуны и другие имеют великолепно развитые хвосты…
Сеггридж вдруг смутился и, посмотрев на Нкале, поспешил добавить:
— Но я думаю, что это недостаточно убедительный довод… теперь!
— Конечно, недостаточно! — уверенно заявил Каген и нахально пошевелил хвостом так, чтобы все видели.
Мы все рассмеялись, даже Нкале. Ну, а раз уж она засмеялась, значит, перестала сердиться.
Мартышка, видя, что мы не причиняем ей никакого вреда, совсем успокоилась и начала что-то жевать. Никто ей ничего не давал, и что она там жуёт, было неясно.
— Может быть, она намекает, что хочет есть? — догадалась Нкале.
— Нет, — сказал Рам Чаран, — она действительно проголодалась, но к нам это не имеет отношения. Она просто поедает свои запасы.
Какие запасы? Мы с недоумением посмотрели на обезьяну. Её лапы вместе с хвостом находились в сетке, и никаких продуктов в них не было!
Рам Чаран открыл нам секрет. У мартышек, представьте себе, есть за щеками специальные мешки, вроде карманов, в которые они набивают пищу, если не хотят съесть её сразу. В этих защёчных мешках они могут носить бананы, орехи, гусениц, зёрна кукурузы и даже птичьи яйца. Руки и ноги при этом остаются совершенно свободными. Вот как здорово у них это устроено!
Мы тоже вдруг почувствовали, что проголодались. В рюкзаках у нас был запас шоколада, бананов, плодов манго и хлебного дерева, жареное мясо антилопы и термосы с кофе-гляссе. Так что делать привал не было никакой необходимости. Тем более что нам следовало поторапливаться. По всем признакам приближался тропический ливень, один из тех, которые почти ежедневно бывают в этих местах летом, во второй половине дня.
Мы ели и пили, угощали мартышку и её детёныша шоколадными конфетами, которые им очень понравились, вели научные разговоры и постепенно приближались к нашему лагерю, расположенному близ устья реки, впадавшей в большое озеро. На другой его стороне начиналась уже тропическая лесостепь — саванна.
Этот лагерь был разбит одним из охотничьих отрядов «Международной Комиссии По Научным и Культурным Связям Между Разумными Существами Разных Планет». Однако это название было слишком длинным, и в разговорах между собой мы говорили просто «КИС» — Комиссия Инопланетных Связей, или «КИС-КИС», чтобы подчеркнуть её двустороннюю деятельность… Охотничьи отряды «КИС-КИС» работали на всех континентах земного шара. Они должны были ловить самых интересных животных Земли, снимать фильмы об их жизни и повадках, записывать на магнитофонах голоса птиц и зверей, собирать коллекции различных растений…
Всё это предназначалось для нашей планеты.
Огромные размеры
