струйки, намереваясь слиться в багровую лужицу.
Юноша брезгливо вытер свой кинжал о подол платья убитой девушки и не оборачиваясь удалился прочь. Чародейкам не следует среди ночи пользоваться усталостью и сонливостью охотников в попытке ими овладеть: навыки и силы демоноборца никуда не пропадут, а вот от терпения и тактичности точно не останется и следа!
Дорожная пыль, потревоженная кованными сапогами охотника, давно осела на бледную кожу и дорогое платье, которое впитало всю кровь на земле. Теперь наряд был не белоснежно-белого, а багрового цвета. Веки убитой неуверенно дрогнули, и чародейка открыла глаза. Никто ведь не говорил, что колдунья не может оказаться некромантом.
"Куда подевался тот милый охотник?" — первая мысль, которая посетила ожившую девушку. Колдунья приподнялась на локтях и обнаружила рану на груди, после чего игриво улыбнулась. "А он ещё тот шалунишка!" — томный вздох вырвался из груди. Надев на голову капюшон, девушка без труда взяла след демоноборца: он ушёл недалеко, да и запутать свой путь даже не пытался — найти его не составит труда.
Представьте удивление охотника на демонов, когда он проснулся утром с похмелья в одной кровати с девушкой, которую собственноручно убил прошлым вечером. "Это сон! Нет… алкоголь! Нет… сон!" — повторял он, вскочив с кровати. Но оживший «труп» мило улыбнулся парню, после чего колдунья похлопала по тёплой постели рядом с собой. "Иди сюда, мой Калигмор! Я тебе покажу ещё раз, чтобы ты точно запомнил, почему стоит сперва узнать причину, по которой девушка затащила тебя в тёмный переулок, а уже потом доставать свой клинок!" Никто ведь не говорил, что девушки-некроманты неравнодушны лишь к хладным телам.
Испытание веры
Алое пламя беспощадно пожирало храм: огонь в религиозном здании вспыхнул практически мгновенно. Смертоносная напасть распространялась с небывалой скоростью, будто сам Дьявол раздувал пламя, намереваясь спалить Божий храм.
Люди, которые находятся внутри, оказались обречены. Верующим не должно быть важно, кто устроил поджёг и, кто виноват: губитель предстанет перед судом — не на земле, так на небесах! Толпа в панике носилась меж деревянных скамей, моля о помощи.
Огонь, будто издеваясь над кучкой религиозных фанатиков, не спешил разгораться в центре, а лишь медленно пожирал огромные дубовые двери и резные рамы, тем самым отрезая все пути к спасению. Небольшая толпа бросилась на колени перед Великой иконой и принялась молиться:
— Спаситель, пощади! — десятки голосов слились в единый гул и только треск горящего дерева пытается ворваться в гомон святош. — Яви свой гнев. Покарай грешников! Уничтожь их!!!
Их речи были полны ненависти: свойственно ли это обыкновенным прихожанам? Так ведь и церкви бывают разные, не говоря уже о верующих и тех, кому они поклоняются.
Тем не менее и как ни странно, но их Бог явился. Через стену огня, будто сквозь обыкновенный туман, прошла человеческая фигура: его одежды остались невредимыми, впрочем, как и тело. Глаза пришельца пылали гневом, а на лице застыла гримаса ненависти. Его лик был идеален. Он пришёл карать. А начать он решил с тех, кто поклонялся ему все эти годы.
— Падите ниц, смертные! — приказ божества прогремел как гром среди ясного неба.
Не успело стихнуть эхо в мраморном зале, как все повиновались и вжались в пол настолько, насколько это позволяли законы физики. Властитель же быстрыми шагами направился к иконе, на которой, как ни странно, был его собственный портрет — умело сотворенная фреска. Правда на иконе его лик был добрым и прекрасным. Минуту Бог держал в руках икону, а после бесцеремонно бросил её через левое плечо — прямиком в огонь. После этого пришелец устремил свой ужасный взгляд на склонившуюся толпу.
— Господа! Я безмерно рад, что вы все здесь сегодня собрались! Ведь вам пора переступить через свой болевой порог! Умыться личными грехами и задохнуться собственными пороками! — гневная речь была обращена к людям, но взгляд божества был устремлён поверх их голов.
Пришелец ещё раз посмотрел на дрожащих прихожан и продолжил свою речь:
— Вы молите о помощи и спасении, но на самом деле вы не лучше тех псов, которые посмели поджечь МОЙ храм! — после этих слов горящие ставни распахнулись и через них влетело несколько тел.
Трупы упали между прихожанами и их Божеством. Останки были полностью обожжены: на некоторых из них ещё можно было углядеть клоки уцелевшей одежды, а остальные походили скорее на огромные угольки, чем на мёртвых людей. Перст божества гневно опустился на черепушку ближайшего тела.
— Они уже на пол пути дороги в Ад, — пришелец окинул взглядом пылающий храм. — А вы считайте, что уже находитесь там!
Бог надавил пальцем на голову мертвеца и все тела поджигателей моментально обратились в прах. Кто-то из прихожан закричал, кто-то с ужасом смотрел на кучки пепла, а кто-то со страхом взирал на своего Бога, который продолжал говорить:
— Я начну с начала летопись этого мира. Являлся в свете? Приду во тьме! Породил жизнь? Обреку на смерть! Даровал милость? Утоплю в гневе! Другой судьбы для вас ныне не существует.
После этих слов наступила гробовая тишина, которое длилось, кажется, бесконечно — даже дерево в пламени перестало трещать. Но Бог будто вспомнил, где он, для чего и кто перед ним — расправил плечи и начал по очереди указывать пальцем на прихожан.
— Ты убивал!
— Ты воровал!
— Ты нагло перед Богом врал!
— Ты бил детей!
— Ты спал с другой!
— А ты любитель денег!
Один из людей поднялся, желая что-то сказать. Глаза его были опущены вниз, а голос дрожал:
— Боже! Твоя плоть — хлеб, а кровь — вино…
— Но вам этого мало! — перебил священника Бог.
— Воля твоя, но… — человек совсем сник и осел на пол, нервно теребя рукав своей рясы.
— Но?! «Дай нам чудо! Дай манну!» — божество передразнило священника. — Вы вечно только и делаете, что просите! Где благодарность?.. Теперь я дарую вам казнь — только легче не станет.
— Но спаситель…
— Всех не спасти! — Бог грозно топнул ногой и сделал шаг в сторону своей испуганной паствы. — Вы сами загоняете себя в могилу, глупцы. Убиваете себе подобных! Грешите. Исповедуетесь! Снова грешите. Вновь идёте на исповедь! Замкнутый круг, — пришелец вздохнул, — Мир не исправить — вас не исправить.
— Господь нас покинул, — прошептала одна из дам и потеряла сознание.
Тишина. Никто не говорил, не рыдал и не стонал — все хотели услышать, что же ответит на это их божество. А сверху всё продолжали сыпаться горящие угли, обгоревшие доски, части свай и обломки черепицы. Всё это чудесным образом падало
