нежели её собственные, скоростным и манёвренным истребителем, либо с танком с большей толщиной брони, пушкой более крупного калибра.
НТР в первую очередь и обязана застраховать свои вооружённые силы от подобных сюрпризов. А во вторую – помочь собственным изобретателям и конструкторам в области оборонной техники преодолеть отставание в каком-то виде вооружения, а желательно – получить превосходство над возможным противником.
У информации, собранной по линии НТР, имеется определённое преимущество перед информацией политической. Последняя обладает способностью быстро устаревать и потому терять свое значение. Скажем, сообщение о секретных переговорах между двумя державами должно быть использовано с максимальной эффективностью в короткий срок до того, как переговоры завершатся подписанием соответствующего договора. Информация НТР не теряет своей актуальности десятилетия… Более того, в отличие от политической, информация НТР может быть даже точно выражена в денежном эквиваленте: миллионах долларов, фунтов стерлингов, франков, наконец просто в золоте.
Свои задачи НТР выполняет различными методами. Иногда достаточно бывает выяснить лишь идею, замысел новой военно-технической разработки, а уж всё остальное додумают собственные учёные. Иногда можно достать чертежи, техническое описание, тактико-технические данные, инструкции. Порой – и такие случаи известны – удаётся раздобыть даже образец нового вида снаряда, оружия, отравляющего вещества, прибора.
Внешняя разведка широко использовала многочисленные общества дружбы с СССР, возникшие в разных странах мира, тем более что в их составе были представлены учёные, конструкторы, инженеры. Разумеется, многие из этих лиц, принадлежащие к элите технической интеллигенции, были идеалистами, о подлинной жизни в СССР понятие у них было самое смутное. Кое-кто из них впоследствии испытал горькое разочарование. Но именно впоследствии, а пока они видели в Советском Союзе не только и не столько даже будущее человечества, сколько реальную силу, способную остановить поступь фашизма. В этом последнем они были правы, и в этом – прощение потомков за былые заблуждения.
Целые отрасли советской промышленности в годы первых пятилеток создавались при участии развитых капиталистических стран. Сегодня мало кто знает, а кто знает, тот из «патриотических побуждений» предпочитает помалкивать, что, к примеру, Горьковский автогигант был куплен в Америке у бывшего рабочего, изобретателя-самоучки Генри Форда. Такого же происхождения были современные (для тех лет) авиационные моторы, без которых немыслимо было бы воплощение в реальность замыслов одного из крупнейших авиаконструкторов XX века Андрея Туполева. Даже такую ерунду, как мороженое «эскимо» и кукурузные хлопья вывез из Америки нарком Анастас Микоян самолично.
Меж тем на Западе купить за золото, нефть, пшеницу, сокровища Эрмитажа можно было далеко не всё. Кое-что нам не собирались продавать ни за какие деньги – из политических соображений, кое-что было просто не по карману. Ну а ещё «кое-что», связанное с новейшим вооружением, на Западе держали в глубочайшем секрете. Это – нормально.
И тогда вставал сакраментальный вопрос: «Как быть?»
Добывать специфическими средствами научно-технической разведки. Ради укрепления обороноспособности Отечества, а порой – и тут вполне уместны самые патетические слова – сохранения мира во всем мире.
«Коротков»
Может быть, есть смысл уточнить, что это за научно-техническая разведка и в чём заключается смысл её существования?
Если рассказывать схематично, то главная её задача – добывать информацию, наиболее важную с точки зрения обеспечения обороноспособности страны, то есть сведения о научных открытиях и технологических разработках военно-прикладного характера. Впрочем, не без основания можно предположить, что научно-техническую разведку – точнее, те государственные структуры, которые дают ей «социальные задания», – могут также интересовать технические и иные достижения не только в оборонной отрасли.
При этом не стоит думать, что научно-техническая разведка является неким советским изобретением – мол, первое в мире государство рабочих и крестьян в своём стремлении «догнать и перегнать» не брезговало ничем, а потому его ушлые агенты беззастенчиво воровали достижения доверчивых западных учёных и изобретателей. Да как бы не так! Даже спецслужбы самых передовых и развитых стран – и те проводят аналогичную работу, причём не только в отношении противников, но и своих же партнеров. Кому же не хочется знать, чего там делается у соседа? Тем более что в политике именно это знание зачастую становится гарантией безопасности.
Информация, получаемая научно-технической разведкой, позволяет экономить время и деньги в решении каких-то весьма сложных проблем, даёт возможность сопоставлять результаты работ аналогичной тематики в различных странах, знать, кто в чём имеет опережение и кто где отстаёт. Не будем отрицать и возможности использовать для решения какого-то сложного вопроса чужие открытия и наработки, сделанные другими.
Можно, конечно, поморализировать (хотя мораль и разведка как таковая далеко не всегда чинно следуют рука об руку) – мол, нехорошо использовать незаконно полученный материал о каких-то достижениях, открытиях и прочем, но давайте вспомним ситуацию с получением советской разведкой материалов по атомной проблематике, так называемый «проект “Энормоз“» (подробный рассказ об этом у нас впереди. – А. Б.). Да, важнейшие секретные материалы похищались и добывались иными нелегальными способами. Но ведь и те самые ученые, которые создавали американскую атомную бомбу – не все, но многие из них, – были противниками установления «ядерной монополии» Соединенных Штатов Америки и изначально официально предлагали передать Советскому Союзу технологии по созданию «сверхоружия». Когда же это предложение было решительно отвергнуто на том же официальном уровне, некоторые из них по своей инициативе (впрочем, кто как) связались с советской разведкой. В результате впоследствии был достигнут паритет и послевоенный мир достаточно устойчиво держался на двух полюсах… И кто станет утверждать, что это было плохо?
Из сказанного можно понять, что кадровые сотрудники научно-технической разведки имеют определённые отличия от разведчиков, работающих по линии «ПР» – политической разведки. Кроме огромного обаяния, предприимчивости, смелости, знания языка и ряда других положительных качеств, нужно ещё иметь очень хорошее соответствующее образование. «У нас, кстати, и доктора наук работают, и даже академики», – скромно уточнил в разговоре с нами один из сотрудников, некогда трудившийся по линии НТР. Что ж, разведчик должен разбираться в том вопросе, которым он занимается, на профессиональном уровне – дезинформация в научно-технической разведке может стоить очень дорого.
Но всё это объяснение – весьма и весьма схематично.
«Виктор Лягин»
1 апреля 1929 года Яков Серебрянский возглавил 1-е отделение ИНО ОГПУ (нелегальная разведка) и одновременно стал руководителем созданной несколько ранее Особой группы при председателе ОГПУ СССР В. Р. Менжинском.
Если с 1-м отделением ИНО, занимавшимся нелегальной разведкой за рубежом, всё более или менее ясно, то вопрос о деятельности Особой группы требует разъяснений.
20 июля 1926 года скоропостижно скончался председатель ОГПУ Феликс Эдмундович Дзержинский. На его место был назначен Вячеслав Рудольфович Менжинский, профессиональный революционер, имевший одновременно большой оперативный опыт. Именно по его инициативе и под его непосредственным контролем и руководством во второй
