и брошенной женщины, которое оборачивается для всех участников драмы ужасными последствиями. Шаг за шагом зритель может проследить, как Медея совершает свою страшную месть. Она губит свою соперницу, Главку, и ее отца Креонта. Но этого ей кажется мало, и постепенно она приходит к страшной мысли убить своих сыновей от Ясона. Медея-женщина борется с Медеей-матерью, ненависть к Ясону борется с любовью к сыновьям. Еврипид изменил миф – в ранней традиции толпа коринфян, возмущенных преступлениями Медеи, врывается в храм, где она прячется с сыновьями и убивает детей. У Еврипида Медея сама осуществляет задуманное убийство сыновей и даже не дает Ясону их тела для погребения. Она покидает Коринф, улетая на колеснице бога Гелиоса. В поздней традиции сохранилось предание, что якобы жители Коринфа попросили Еврипида изобразить Медею убийцей своих детей.
Страданиям Федры от неразделенной любви к своему пасынку Ипполиту посвящена трагедия «Ипполит» (428 г. до н. э.). До наших дней сохранилась вторая редакция этой трагедии, в которой Еврипид существенно переработал сюжет. Сын афинского царя Тезея, юный Ипполит почитает богиню охоты Артемиду и сторонится богини любви Афродиты. В гневе Афродита решает отомстить и внушает страсть к Ипполиту его мачехе Федре. Федра не в силах бороться с безответной и преступной любовью к пасынку и хочет умереть. Ее кормилица, желая помочь, рассказывает о любви Федры Ипполиту, чем вызывает справедливое негодование юноши. В ужасе от того, что ее тайна может быть всем раскрыта, Федра принимает решение покончить с собой, но перед смертью оставляет записку своему мужу, Тезею, в которой обвиняет в своей смерти Ипполита, якобы обесчестившего ее. Афинский царь Тезей, вернувшийся домой после долго отсутствия, узнает о случившемся и изгоняет Ипполита. Он проклинает сына, и по воле Посейдона Ипполит гибнет, разбившись на колеснице. Тезей радуется, что возмездие совершилось, но Артемида сообщает Тезею о невиновности сына, который погиб из-за гнева Афродиты. Еврипид прекрасно показал, что Федра, страдающая от безответного и преступного чувства, невинно оклеветанный Ипполит, обманутый Тезей всего лишь жертвы вражды Афродиты и Артемиды.
Последней трагедией Еврипида стали «Вакханки», которую он написал в Македонии. Поэт использует миф о фиванском царе Пенфее, который отказывался признавать власть Диониса. Гордый и самоуверенный Пенфей видит в служении Дионису только обман и разврат. В ответ Дионис насылает безумие на фиванских женщин. Вакханки во главе с матерью Пенфея, царицей Агавой, разрывают его на части. Агава, насадив голову сына на копье, во главе шествия безумных женщин идет во дворец. Когда же безумие отступило, Агава в ужасе понимает, что убила собственного сына. Дионис, подобно Афродите в «Ипполите», показан злобным и мстительным богом и не вызывает симпатий зрителей.
Несмотря на то что Еврипид не получил признания современников, его трагедии пользовались большой популярностью в эпоху эллинизма, позднее – в Риме и стали основой европейской трагедии в эпоху Возрождения и классицизма.
Творчество Эсхила, Софокла и Еврипида стало величайшим достижением греческой литературы и во многом определило дальнейшее развитие мировой драмы. Именно греческая трагедия является тем фундаментом, на котором создавали свои шедевры Расин и Корнель, Шекспир и Шиллер. И по сей день греческая трагедия не утратила своей актуальности, ибо темы, которые в ней поднимались, вечны – патриотизм и долг перед родиной, вера в справедливость, любовь и верность. Поэтому герои трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида останутся с нами навсегда.
Гвоздева Т.Б.
Эсхил
Персы
Cтихи 1–1045
Действующие лица
Хор старцев, составляющих Государственный совет Персии, именуемый Советом Верных
Атосса, вдова царя Дария, мать царя Ксеркса
Вестник
Тень Дария
Ксеркс
ПАРОД
Площадь перед дворцом персидских царей в Сузах.
В стороне от орхестры мавзолей Дария.
Предводитель хора
Вот мы, Верных Совет, как доверенных слуг
Государя зовут.
На Элладу пошел весь персидский народ;
Мы ж оставлены – кремль и несметных богатств
Кладовые стеречь. И сам Дария сын
Заповедал нам, Ксеркс, как старейшим,
Дозирать за него, самодержца.
Но тревожится дух о возврате царя
И полков, дорогим отягченных добром;
10 И раздумье томит, и сомненье гнетет,
И предчувствие беды пророчит.
Вся асийская мощь молодая ушла
В чужедальний предел;
А вестей нет как нет, и не скачут гонцы,
Возглашая победы, в столицу:
А ведь все поднялись – с Экбатаны, от Суз,
От Киссийских родных, стародавних твердынь, —
Поднялись, потекли,
На конях и пешком, и на черных судах:
Ополчилися тмы
20 И густою подвиглися тучей.
И ведет их Амнестр, и ведет Артафрен,
Мегабат их ведет, и ведет их Астасп, —
Сил персидских вожди,
Воеводы-цари, но владыке владык,
Ксерксу, данники все; каждый полчищ своих
Властелин и гроза; каждый, с луком кривым,
На коне, богатырь, страховиден и лют,
Браннолюбием в сечах ужасен.
Им в подмогу летит на конях Артембар,
30 Выступают Масистр, Фарандак и Имэй
Благородный, стрелок из стрелков, и Сосфен
Колесницы гремящие гонит.
И – кормилец поток – многосеменный Нил —
Соревнует людьми приумножить поход:
Ряд еги́птян ведут
Властели́н Сусискан, и Пегас, и Тагон,
И великий Арсам, князь мемфисских святынь,
И божественных Фив судия, Ариомард;
Скороходы лагун, выплывают гребцы
40 На бесчисленных нильских галерах.
И лидийцы от нег отказались для битв,
И других привели урожденцев тех мест:
С ними слуги царя —
Митрогат и Арктей, многодоблестный муж.
И от Сард золотых боевые ряды
Четверней, шестерней запряженных коней
Колесницы влекут, – и единый их вид,
И единый их звук устрашает.
И удолий, что Тмол осеняет святой,
50 Устремились жильцы на Элладу взвалить
Подневольный ярем. Фарибид и Мардон
(Их копье не берет, копьеборцев лихих)
Выезжают и вслед в ощетиненный лес
Пик мисийских влачат. И богач – Вавилон
Смесь людскую рекой извергает: отбор
Метких лучников, люд корабельный.
И язы́ки степей асиатских мечом
Препоясались, – все
За знаменами Ксеркса влекутся.
Столь огромен был сбор, столь несметны войска!
60 Все снялись, все ушли. И всей Асии плач
Неумолчно зовет вожделенный свой цвет;
А тоска матерей, а отчаянье жен
Дням унылым и счет потеряли.
Хор
С т р о ф а I Прегражден путь:
Как река – понт.
А об о́н-пол
Там чужой край[1],
Медяны́х скреп
И льняных уз
Не жалел царь,
И настлал гать,
И навел мост:
На чужой брег
Перевел рать —
Чрез пролив тот,
Где нашла гроб
В старину дочь
70 Афаманта, —
И в ярмо впряг
Роковой
