от шума в ближайшей кофейне. На первом этаже два электрика продолжали штробить, заградив собой проход. Я хотел было спросить, когда дадут свет, но передумал.
При выходе из подъезда столкнулся с таким же, как и я, старожилом нашего дома, тетей Светой.
— Сынок, проследите за ними. Не подписывайте никаких актов, если работа вас не устраивает. Я не один ремонт пережила и знаю, что это такое.
— Теть Свет, хорошо.
— Они молодые, — продолжала она, имея в виду лошадей, — думают, что будет так же красиво, как на картинке. Приличные же деньги выделяют на ремонт, на хороших специалистов, но пока доходит до непосредственных исполнителей — всё разворовывается, а денег остается только на криворуких.
Я расположился за столиком у окна, взял кофе и долго еще не мог приступить к работе. Пытался вспомнить, бывают ли вообще случаи, когда люди остаются довольны ремонтом или когда хозяевам не приходилось что-то доделывать и переделывать. Я не смог припомнить ничего, что реабилитировало бы ремонтников в моих глазах. Самое безобидное, что они делали, — это нарушали сроки. Правда, заказчики тоже часто нарушают договоренности и задерживают оплату или придираются уже к мелочам в надежде, что ремонтники сделают скидку от заранее обговоренной суммы. Ремонт — это сложная история, в которой нельзя однозначно выявить виновную сторону. Тогда
я подумал, что если бы каждый ремонтный спор рассматривался в суде, то это были бы самые долгие тяжбы, сродни разделу имущества или опеке над детьми при расторжении брака. Но, как и в случае с разводом, большинство ремонтных споров разрешалось на стадии досудебных разбирательств.
На следующий день шума не было, а свет дома был. Я обрадовался, что не придется никуда выходить.
Шума не было и через день, и через два. Я уже понадеялся, что все электрики сбежали, что никакого ремонта не будет, и зашел в общедомовую группу узнать подробности.
Кто-то писал, что после работы электриков в одной из комнат нет электричества.
Я тут же бросился проверять на всякий случай, во всех ли комнатах у меня есть свет. Всё было в порядке. Другой интересовался, куда пропали ремонтники, после того как день поработали дрелью и открыли все щитки. Значит, мои подозрения были ненапрасными.
Они просто сбежали.
Я накинул на себя куртку и вышел на балкон покурить. Ева, замотанная в одеяло, сидела в позе лотоса на коврике и медитировала. По отсутствию блуждающей улыбки на ее лице я понял, что она работает на «отворот». Я закурил вторую. Интересно, сколько длится медитация? Мне стало очень холодно, и я уже было собирался зайти обратно в квартиру, когда заметил, что одеяло зашевелилось. Тогда я наклонился в ее сторону, держась за перила, и присвистнул. Ева подняла голову и повернулась ко мне, приложив ладонь ко лбу как козырек, хотя солнца не было и не будет еще, наверное, месяца четыре.
— Кофе хочешь?
— Хочу.
У меня есть кофемашина, но я предпочитаю варить кофе в турке. Это оказывает странное магическое воздействие на девушек. Не могу объяснить, что именно с ними происходит в этот момент, но когда ты стоишь над туркой, следишь за кофе, чтобы он не убежал, а потом наливаешь в кофейную чашечку и ставишь перед ней, она просто тает.
Не знаю, растаяла ли Ева, но варил я кофе для нее не с этой целью. Правда, Ева маленькая и худенькая, точь-в-точь как я люблю. Однако она пребывала в своем мире и была влюблена в другого мужчину. Болтала без умолку что-то про свои техники, тактики и медитации. Я хотел было спросить ее про то, что она думает о ремонте, но спросил совсем о другом.
— Послушай, — прервал я ее рассказ, — а внушать человеку на расстоянии, это вообще реально?
— Конечно. У Кройца отдельная статья этому посвящена. Силе мысли. То есть ты посылаешь во Вселенную соответствующие вибрации… — Я внимательно слушал. — …Настраиваешься на них, а потом, создав канал связи, посылаешь сигнал другому человеку вот сюда… — и она указала пальцем на впадину чуть выше бровей, в то место, которое я почесываю, прогоняя Алису. — …А он получает его. Сила мысли работает лучше, когда человек спит.
Я всерьез запаниковал. То есть женщина, которая от меня НИЧЕГО не хотела, на самом деле сидит там, где-то у себя в квартире, на другом конце города и посылает мне ночью сигналы, чтобы я позвонил? Нет, глупости всё это. Невозможно. Но почему же тогда я ночью просыпаюсь с мыслью о том, что нужно ей позвонить? Может, мне просто этого очень хочется?
Тут мой внутренний зверек вздрогнул. Я удивился. Он напрягся. Я удивился еще больше. Своим инстинктам я доверял всегда. Это доверие пришло с опытом одновременно с отказом говорить о чувствах. Однажды я совершил такую ошибку и очень жестоко поплатился за это осознанным одиночеством. Что было решающим в моем желании отгородиться и заслужить прозвище отшельника? Не только несмолкаемый голос матери с ее предсказуемыми советами. В двадцатилетнем возрасте влияние другой женщины обычно важнее голоса матери, особенно если ты молодой человек, выросший без отца. Этой другой была она: девушка с рыжими волосами и веснушчатым носом, совсем не похожая на мою мать. Она чуть было не стала моей женой. Не стала, потому что уехала с моим однокурсником в Бельгию. А посодействовала этому моя мать, которая в определенный момент решила, что это не мой человек. Ах, это вечное женское соперничество…
В последний раз мы виделись с ней в парке, среди душного запаха цветущих акаций. Мы, держась за руки, раза три прошагали вдоль и поперек аллеи, останавливались возле искусственного водоема и долго не могли решиться на прогулку по воде. Говорили о любви, я читал Шекспира, а она любила Хайяма. Я говорил о важности понимания и уважения людей. Говорил об опасности продвижения идеи исключительности, ударился в историю. Вспомнил первую мировую, снова перечислил ее итоги, сперва встав на сторону победителей, а потом побежденных. Но она слушала меня как-то отвлеченно: иногда поддакивала, иногда отстраненно зевала и смотрела на облака, как будто они знали что-то больше того, что я собираюсь ей сказать. Я уже готовился сделать следующий шаг и заговорить о нашем совместном будущем, но она опередила меня.
— Я не могу здесь жить.
Мы стояли на широкой аллее, недалеко от входа в парк, прямо под огромной зеленой аркой из высоких каштанов. Подул ветер, и до нас донесся мощный поток аромата акации.
— Ну что ты такое говоришь?! Посмотри вокруг, сделай глубокий вдох, почувствуй внутри себя чудесный воздух.
