class="p1">Так что, сослепу да сглуха,
Приняла срамца старуха,
При ущербной при луне
Воеводою вполне.
Что ж Лалыка?
В нетерпенье,
Не помедлив ни мгновенья,
Притянул её за стать
Да схватился целовать!
У неё ж, при этом деле,
Все загрудки обомлели!
И она о землю — хлоп! -
Повалилась ровно сноп.
А когда в себя вступила,
Кринолины подхватила
И, рыдая, как малец,
Припустилась во дворец.
Там, икая с перепугу,
Обсказала всё супругу.
Свирепея, царь Матвей,
Скорой волею своей,
Князя в миг велел доставить,
Чтоб возмездье тут же справить!
Но Аггея, как на зло,
Отыскать не повезло.
А его жена младая,
Всей беды не понимая,
Заявила, что-де князь,
Накануне подхватясь,
С ловчими да егерями -
Хоть кого спросите сами -
Открестясь от прочих дел,
На охоту улетел
И доселе не вернулся! -
То ли конь ногой свихнулся,
То ли тать в лесу нагнал,
То ли зверь Аггея скрал?!
К ночи ловля возвращалась,
Да опять в леса умчалась,
Пояснив, что господин
Канул в запусках один!..
А теперь припомнить надо
Про великую награду,
Что, совсем недавним днём,
Обещалась Королём Чародейке.
Но примета
Не напрасно вторит свету:
Кто посулою богат,
Тот на память дыроват!
Нынче смысла не добиться:
Иль Король успел сказиться,
Иль колдунью ремесло
Больно в жадность занесло?
Но коварной ворожее
Дали — только не по шее!
Словом, тема завелась
Ей убраться восвоясь,
Не подав ни капли виду,
Что она свою обиду,
В подходящий час любой,
Королю вернёт с лихвой! -
Князь Аггей наш в это время
Налегал ногой на стремя
И, уздечкою звеня,
Поторапливал коня.
Целый день пустой охотой
По лесам да по болотам
Он оленя догонял
Да на лешего пенял,
Дескать, нежить, не иначе,
Посылает неудачу
На его досужий глаз,
Потому как всякий раз
Выстрел, в спешке, в суете ли,
Проносился мимо цели.
Только в пуще заблудясь,
О себе хватился князь…
Вдруг, как будто торжествуя,
На прогалину лесную
Вынес прямо на межень,
Красоту свою олень!
Поначалу князь зарделся -
Взвёл курок, но загляделся
И… Красой лишённый сил,
Тихо руки опустил.
Тут олень, в своей заботе,
Повернулся к воеводе,
Вздрогнул телом, трубанул,
Головой, гордясь, качнул.
Видом вдруг преобразился -
Ведьмою оборотился.
Принял свой исконный вид
И Аггею говорит:
— Князь, мужайся, так как вскоре
Ждёт тебя лихое горе.
До конца беду познай,
Но в кручину не впадай.
Помни — светлый день настанет
И душа твоя воспрянет;
С сыновьями и женой
Обретёшь опять покой.
А за то, что по веленью
Сердца доброго,
Оленью
Ты красу не загубил,
Пусть тебе прибавит сил
Зачур мой в лихие годы…
В тот же миг у воеводы
Засиял, как солнца свет,
Против сердца амулет.
Ведьма сгинула,
Как пламя от дождя,
А под ногами воеводы -
Ну, дела!
Тропка торная легла.
Этой самой тропкой торной
Поскакал Аггей проворно
И, гляди, в короткий миг
Града стольного достиг.
Только выправить из лесу,
Тут Аггея, как повесу,
Встретил царский караул! -
Руки за спину загнул,
Оскандалил, обесславил,
Во дворец его доставил,
Где от злости, что дикарь,
Бесновался государь.
Только князя углядел он,
Вовсе чуть не обалдел он:
Накатился, как обвал,
Талисман с него сорвал,
Дале — боле развернулся,
Ладно, только не рехнулся!
И! Под грозный царский глас,
В миг состряпан был указ:
«Царь велит всему народу
Гнать отныне воеводу,
С сыновьями и женой,
От любых дверей долой!
Если ж вдруг, своей охотой,
Приютит бродягу кто-то,
Иль подаст ему чего -
Рвать собаками того!
Что ж!
От страха нет разору:
Открестился, да и — в нору…
А, коль сверху есть указ,
Угрызенья не про нас!
Царь Матвей?
Без лишней спеси,
Талисман на грудь повесил
И за пазуху заклал -
Чтобы случай не украл.
Ах, ты! Господи, помилуй!
Воевода ж (царской силой)
С сыновьями и женой,
В ночь покинул дом родной,
Долго он с семьёй скитался -
Обнищал да обремкался…
И однажды, в горький миг,
Моря синего достиг.
У высокого причала
Море синее качало
Корабли далёких стран.
Тут заморский капитан -
Лет осьмнадцати от роду -
Заприметил воеводу,
Да, навряд ли самого,
А, скорей, жену его.
Сколь ни выпало скитаться,
Благовидной оставаться
Бог княгиню сподоблял,
Да терпеньем наделял…
Капитан тот час сказился -
Красотой её прильстился;
Всё семейство начал тать
На корабль зазывать.
Дескать, надо ваше горе
Увести за сине море -
Кто имеет разум, тот
И за морем проживёт!
Чтоб избыть свою невзгоду,
Бес попутал воеводу
Тем довериться словам:
На корабль взошёл он сам
И возвёл туда с собою
Сыновей своих с женою…
Пробил час. И паруса
Устремились в небеса.
День за днём пошёл-помчался -
В море остров показался.
Но не зрит на нём Аггей
Ни домов и ни людей.
Моряки при этом ловко
На волну спустили лодку,
Капитан же зубоскал
Воеводе так сказал:
— Без борьбы и без истерик
Либо ты сойдёшь на берег
Да с собою, хошь-ни-хошь,
Сыновей своих возьмёшь.
Либо я, без промедленья,
Твой приплод в одно мгновенье
Бросить в море повелю,
Где акулами стравлю!
Да цени мою щедроту,
Потому как я заботу
О жене твоей, поверь,
На себя приму теперь.
Князь Аггею,
Так уж сталось,
Ничего не оставалось,
Как, забрав своих ребят,
Окунуться в новый ад…
Сказка свой порядок знает:
Пусть Аггей себе шагает;
Я уверена, что он,
Ровно Пушкинский Гвидон,
Здесь, на острове, средь моря
Изживёт как зиму горе.
А теперь бы надо нам
Ко царю вернуться.
Там, Потешаясь над соседом,
Возгласил Король победу:
Дескать, правду говоря,
Одурачил я царя.
А когда издёвка эта,
Насмешив собой полсвета,
Добралась, через шишей
До Матвеевых ушей,
Вмиг война заговорила:
Понеслась на силу сила;
Кони скачут, пушки бьют -
Не война, а страшный суд!
Вот тогда-то царь-невзгода
Понял, что без воеводы,
Как пропойце без вина,
Настаёт ему хана.
С неудачи взятки гладки -
Собирать пора манатки.
Где уж тут фасон держать? -
Ноги в руки да бежать
За соратниками следом…
Так пройдохою соседом
Был царю, на старость лет,
Волчий выписан билет!
И, в тревоге превеликой,
Перекинувшись каликой,
Царь, припрятав оберег,
На побег себя обрек.
День за днём, в пустых досадах,
И в деревнях, и в посадах,
Он, с пустою калитой,
Промышлял себе постой.
Негде калике приткнуться:
Тут смеются, там плюются…
На земле повсюду так -
Кто продулся, тот дурак!
Долго царь Матвей скитался -
Отощал да
