в их сторону, оттолкнув одного врага в зелёном и проткнув грудь второму. Но кто-то схватил его за плечо, и Персиваль, оскалившись, развернулся.
— Они мои! — крикнул ему подполковник Орсел. — Мы зачистим рубку. Займись теми, кто поднимается с нижних палуб!
Персивалю потребовалось мгновение, чтобы осознать приказ. Сперва он ощутил, будто у него только что забрали заслуженную добычу. Вырвали кость из зубов. Он видел перед собой капитана торгового судна. Надеялся взглянуть ему в лицо. Убедиться, что он знает, кто нанёс ему поражение.
Однако, как говорил его отец, не всегда можно получить то, что желаешь. А Персиваль привык слушать отца. И привык выполнять приказы.
Он добил последнего оставшегося рядом врага. Обернулся и успел остановить Графа, который вылез чуть вперёд и едва не бросился вслед за подполковником и его группой. Нашёл взглядом подъём с нижних палуб, и увидел морпехов, закрепившихся возле кормы по левому борту. Указал своему отряду направление, но всё равно пожелал остаться первым.
Где-то за спиной громыхнул выстрел. Как раз в ту секунду, когда сам Персиваль врезался в толпу, ломая строй. Топор впился во что-то жёсткое, похоже попал в кость, и потребовалось усилие, чтобы освободить его. Удар, ещё удар — Персиваль вновь закружился в танце. В нём было величие. Было изящество. Они, а ещё... смерть.
Что-то кольнуло изнутри. Звякнуло цепями. Попросилось на волю. И он решил позволить, наконец, зверю внутри него тоже насладиться смертельной пляской. Ну... Или, хотя бы, получить объедки.
Он открыл клетку. Сознание его тут же спуталось, потерялось, как бывало всегда. Тело больше не принадлежало ему, и сам он остался лишь едва ощутимым огоньком в груди другого Персиваля Болло. Нового, преобразившегося. В груди зверя, получившего контроль.
До него всё ещё доносились крики. Кожу приятно покалывало, когда на неё попадала кровь. Он ощущал, как зверь метается из стороны в сторону. Как ищет новую жертву. Как находит её, убивает и ищет вновь. Он ощущал его восторг — лишь тень того восторга, что зверь чувствовал, убивая врагов. Чувствовал, как кровь течёт по его рукам. Чувствовал, как громогласно смеётся. Чувствовал, как сабля и топор разрывают чужую плоть так беспощадно и безжалостно, будто оружие стало когтями.
Через какое-то время Персиваль остановился, тяжело дыша. Зверь отступил. Не от бессилия или страха. Лишь потому, что вокруг не осталось врагов.
Персиваль огляделся. Увидел с десяток тел вокруг себя. Некоторые ещё постанывали, пытались отползти, но большинство не двигались. Увидел и своих людей, добивавших оставшихся. Увидел других солдат в синей форме.
Он перешагнул мертвеца, который в неестественной позе навалился на фальшборт и стеклянными глазами таращился в небо. Опустился к нему, вытер об его плащ саблю и топор и убрал их за пояс.
Чьи-то крики и звон стали ещё доносились из дверцы, ведущей на нижние палубы, но было ясно, что бой уже подошёл к концу. Персиваль вздохнул поглубже, успокаиваясь, возвращая себе полный контроль. В такие моменты это давалось мучительно больно.
Он обернулся назад — к «Лезвию». Борт опоясывали трещины. Мачта покосилась. Парусина свисала мокрой паклей. Корабль потрепало, но он, хотя бы, держался на плаву, а не хлебал воду, как «Надежда», на палубе которой Перси находился.
Чуть позади были «Ястреб» и «Брунгильда», которые тоже успели разделаться с неприятелем, и теперь их команда обыскивала вражеские корабли в поисках трофеев.
Персиваль увидел и подполковника Орсела, стоявшего у носа корабля с кучкой офицеров. Они наблюдали за последним отступившим фрегатом. Хорошо он дал дёру — теперь не догнать. Можно было бы дать пару залпов — они не принесли бы успеха, но ещё сильнее припугнули бы этих трусливых Иль’Тартовских крыс.
Это была победа. Кристально чистая и безоговорочная. Первая за этот Спуск. Первая из многих.
И, подумав об этом, Персиваль расхохотался. Ликующе закричал, поднимая оружие вновь над головой. Подчинённые последовали примеру, и звон клинков ознаменовал его триумф. Он снова зашёлся раскатистым смехом. Позволил новой вспышке эмоций поглотить его. Затрясся, не пытаясь сдерживаться. Он смеялся, а небо и бездна вторили ему.
Боги... Давненько он так не веселился. Но теперь, когда Спуск уже через несколько недель...
Похоже, у Персиваля и его зверя вновь будет много работы.
Глава 2. Неизбежное поражение
Солнце показалось на горизонте. Растеклось вдали алым пятном. Раскрасило облака вокруг Иль’Прита в бледно-розовый. Подсветило пустырь возле самого края острова. Скользнуло по силуэтам людей, образовавшим неровный круг на тренировочной площадке.
В центре этого круга стояли двое. Девушка по имени Сайнир, укутавшаяся в чёрную робу, так что было видно лишь лицо и торчавшую из-под полы рукоять клинка, и мужчина, грузный и низкий, с редкими тёмными волосами, одетый в кожаную инструкторскую броню — Безелик Лофт.
Заметив, что царившая вокруг тишина затянулась, инструктор поёрзал на месте. Откашлялся, будто набираясь уверенности, а затем с силой ударил в гонг. Воздух зазвенел, словно напуганный. Звук эхом устремился в сторону низеньких деревянных домиков лагеря. Растворился.
Астра вздрогнула. Почувствовала, что в этот раз выберут её.
И не ошиблась.
— Астра, Сайрус! В центр площадки!
Круг людей медленно пришёл в движение. Задвигался, расползся в стороны. Люди отпрянули от девочки, будто та стала заразной. Все кроме Зеф, которая ободряюще стукнула Астру в плечо. Осторожно, тоже ощущая тревогу. С должной степенью сочувствия.
Астра шагнула вперёд, проклиная всё вокруг. Свои тренировки, которые не принесли должного результата. Капитана боевого отряда Сайнир, решившую устроить визит так не вовремя. Инструктора Безелика, который специально назвал её имя, надеясь, что она опозорится. Его сына Сайруса, которого ей не одолеть.
Она прокляла бы даже бога Иль’Прита, на спине которого сейчас находилась. Однако он на отрез отказывался с ней говорить, как бы она к нему не взывала. А тратить слова на тех, кто не желал слушать, было выше её достоинства.
— Ну! — сухо рявкнул Безелик. — Быстро!
Астра несмело шагнула вперёд и взяла тренировочный меч. Ступила на влажный песок. Сделала несколько шагов по кругу, чтобы солнце оказалось за её спиной, хотя и не верила, что это поможет.
Сайрус вальяжно прошёл в центр площадки. Играючи покрутил деревянный меч в руках, опустил себе на плечо, а свободной рукой провёл по лысой голове. Ещё вчера он был красавчиком. Гордился своими тёмными, густыми волосами, едва прикрывавшими левый глаз; любил проводить по ним рукой, будто расчёсывая. Но вчера он сбрил их. Сбрил, словно говоря: я уже прошёл испытания. Я лучше вас всех, ребята. Лучше тебя,
