это они? Долго бы без подкрепления они не продержались.
— Я тоже думал об этом, если честно, — пробормотал я. — Я не хочу их убивать, если это действительно солдаты Империи. Но и они слушать нас не будут, если только мы не явимся к ним в активной броне.
— Тогда в ней и явимся, — предложил Грог.
— Но мы не знаем, где они, — пояснил я. — Ты же не будешь всегда ходить в активной броне, верно? Надо…
Меня перебил громкий крик из поместья, который разнёсся по округе. Какой-то нечеловеческий и страшный, будто кому-то разорвали душу.
— Что это? — сразу поднялся Грог, но я сидел спокойно, лишь глядя на полуразрушенное здание, которое всё больше и больше походило на форт в осаде.
— Марианетта рассказала той мелкой девчонке, что её семью убили, — негромко ответил я, бросив взгляд на поместье.
У нас как раз состоялся разговор о том, что надо сообщить ей об ужасной новости и о том, что делать с маленькой наследницей, которая будет у нас в руках. Буквально через минуту из здания выскочила маленькая девочка, убежав куда-то на край территории в кусты. Далеко она не убежит, там забор, поэтому я не боялся, что мелкая сможет выбраться за пределы поместья и попасть в зубы диким зверям. Да и если попадёт, мы много не потеряем.
— Страшно… — пробормотал Зигфрид, проводив её взглядом.
— Чего страшного? — я тоже проводил её взглядом до кустов. — Дети каждый день теряют родителей в Империи. Ничего нового.
— Ну… масштабы Империи всё равно не могут обесценить маленькое горе рядом с тобой, верно? — посмотрел он на меня. — Не согласен?
— Мне всё равно, — ответил я невозмутимо. — Люди мрут постоянно. Каждый день. Свои, чужие, случайные. Я не цепляюсь за каждого.
— А если Катэрия?
А если Катэрия? Я к ней и не привязывался, чтобы страдать сильно от потери, хотя не скажу, что если она погибнет, это пройдёт для меня без каких-либо последствий. Поэтому лучше держаться вообще от подобного подальше, чтобы потом не жалеть и не пожинать плоды своей собственной глупости и несдержанности.
— Я ставлю миссию на первое место, — ответил я. — И давайте закончим этот разговор. Сейчас речь идёт о том, что делать с теми отрядами смертников. Повторюсь, если они из Империи, но их помощь будет нам неоценима.
— Надо сконцентрироваться на тех, до кого мы можем дотянуться, — предложил Зигфрид. — Давайте сначала решим вопрос с этими наёмниками из крыла или как их там. А там уже и отряды смертников подтянутся. Если это они, то мы сразу их узнаем.
— Как? — спросил Грог.
— По тактике, — улыбнулся тот. — Тут будет сложно промахнуться.
* * *
Клуб, о котором рассказывал Вахта, находился, как это можно было догадаться сразу, в трущобах. Только там с проституцией никто практически не боролся, а наркотики, чтобы расслабиться, можно было достать без каких-либо проблем. Вся грязь, рождённая в трущобах, должна в ней и оставаться — кажется, таким был негласный девиз полиции.
Если верить тому, что я читал об этом месте, то раньше трущобы как раз-таки и были тем самым сердцем города, с которого и берёт начало город Перта-Фронт. Это уже потом он начал разрастаться, и центр сместился, сделав район сначала спальным, а потом, когда здесь начали заселять все подряд из соседних деревень, чтобы найти работу в городе, стал трущобами.
Именно поэтому здесь до сих пор можно было увидеть достаточно интересные здания, как та же ратуша, ставшая администрацией этого района города или какие-то памятники, что оккупировали наркоманы.
— Этот, — кивнул я на здание, которое больше походило вообще на какой-то небольшой ангар, использующийся под склад. Выдавали его разве что забитая машинами стоянка, да броская вывеска у входа.
— Да, место не самое приятное, — огляделся Зигфрид, которого я взял сегодня с собой. Грога, как слишком заметного, оставили в поместье на страже.
— Бывал здесь?
— Одно время в этом районе орудовал маньяк, — ответил он. — Совсем молодых проституток мучил.
Можно даже не спрашивать, что Зигфрид с ним сделал. У нас всегда считалось, что быстрая смерть — это милосердие и лёгкое наказание. Поэтому вряд ли маньяк так легко отделался за содеянное, раз уже Зигфрид за него взялся.
Наша машина остановилась на углу у тротуара, прямо напротив клуба. Едва мы успели выйти, как к нам подскочила ну совсем не похожая на взрослую и разукрашенная косметикой девушка, улыбаясь во весь рот.
— Мальчики, не хотите провести время с интересом?
Но было достаточно одного моего взгляда, чтобы её улыбка на лице стала напряжённой, и она сделала шаг назад.
— Не хотим, — мой голос заставил отступить её ещё на один шаг, позволив нам спокойно пройти дальше.
Улицы здесь вообще были тем ещё местом, которое надо было выжигать и выжигать от ереси. Тёмные, будто лишённые вообще хоть какой-то чистоты. Одинокие фонарные столбы, которые с трудом разгоняют тьму. И проститутки, которые буквально у каждой подворотни и фонарного столба.
По тротуарам ходили мрачные люди, некоторые выглядели откровенно подозрительно, другие пытались такими быть. Не меньше было наркоманов и алкашей, которые слонялись, как ожившие мертвецы в поисках чего-то известного только им. Кажется, это был самый худший район из всех, что я только видел в Перта-Фронте.
Мы не могли сделать и десяти метров, чтобы нам не предложили продажной любви.
— Погоди, — остановил меня Зигфрид около одной из подворотен.
— Что? — но бросил взгляд в темноту между домами и вздохнул. — Сейчас у нас другие задачи, Зигфрид.
— Я буквально на секунду, — произнёс он.
В подворотне какой-то мужчина лупил по щекам, по-видимому, одну из проституток, которая плакала и пыталась вырваться. И лупил он её явно сильно. Видимо, из тех больных людей, которые получают удовольствие от боли других. Но лупил он её ровно до тех пор, пока к ним не подошёл Зигфрид.
Я видел, как мужчина что-то ему сказал, оттолкнув проститутку, после чего выхватил нож. Но через секунду он уже лежал, крича, со сломанным коленом, которое выгнулось в обратную сторону. Сегодня Зигфрид добрый — в иной ситуации, он бы вскрыл мужчину его же ножом, а тут лишь сломал колено.
Зигфрид вернулся.
— Видишь, я быстро.
— Вижу, пройти мимо такого
