не мой жених, чтобы смотреть на меня, когда я в таком виде!
— Да что я там, по-твоему, не видел? — усмехнувшись, сказал Михаэль, ставя стакан с какой-то мутной жижей на прикроватный столик. — Да и было бы на что смотреть.
Я ещё сильнее краснею, в этот раз ещё и от обиды. И за что ко мне такое отношение, спрашивается?
— Да кто ты вообще такой, чтобы мне такое говорить? — практически перейдя на шипение, выпалила я.
— Тише, котёнок, не урчи, — положив свою широкую ладонь мне на лоб, шепчет Михаэль. — Ты сейчас горячая совсем в другом смысле, так что не волнуйся по пустякам. Не голая ведь в конце концов.
— Котёнок?! — обиженно шепча в ответ, пытаюсь стряхнуть его ладонь. — Ну, это уже…
— Молчание! — прерывает меня Михаль, с явным наслаждением наблюдая за моей реакцией. — В третий раз повторяю, не шуми! На лучше, выпей.
Подставляя к губам стакан, Михаэль второй рукой аккуратно касается моего затылка, удерживая от побега. Учуяв аромат этого пойла, я всеми силами пытаюсь отстраниться, но Михаэль непреклонен.
— Пей, говорю. Сама устроила себе отдачу, так что не жалуйся теперь!
Зажав пальцами нос, я с трудом делаю первый глоток и выдыхаю. Оказывается, всё не настолько плохо… На вкус — как вчерашний кисель с вкраплениями перемолотых еловых шишек. Гадость та ещё, но пить можно.
В то же время жажда сильно даёт о себе знать — и я в несколько глотков выпиваю всё пойло. Надеюсь, оно хотя бы поможет…
— Умница, котёнок. А теперь спать! — потрепав меня по голове, произносит Михаэль. — Развеять!
Ко мне тут же вернулся голос, но Михаэль, казалось, уже забыл о моём существовании. Просто забрал с собой опустевший стакан и ушёл, даже не обернувшись…
Ещё сильнее укутавшись в одеяло, я стараюсь не обращать внимания на остатки вкуса во рту и пытаюсь поскорее заснуть. Выпитая жижа, похоже, в этом деле неслабо помогает: уже спустя несколько минут, меня начинает ощутимо клонить в сон. Оно и к лучшему…
Где-то вдали слышатся тяжёлые шаги. Так шуметь может только отец! Точно, он ведь, кажется, что-то обсуждал с лекарем!
Легонько постучав (в отличие от кое-кого!), отец вошёл ко мне в комнату и присел на угол кровати. Судя по его покрасневшим глазам и синеющим мешкам под ними, он тоже не спал всё это время.
— Элис… Слышал, тебе уже лучше. Это хорошо. Но ты сейчас, главное, не расстраивайся. Насчёт отборочных…
Сердце словно пропустило удар. Неужели всё настолько плохо?..
Глава шестая
— Что такое? — испуганно шепчу я. — Насколько всё плохо?
— Тише, Элис. Говорю же, не расстраивайся, — ласково повторяет отец. — Участвовать в отборочных ты сможешь, насчёт этого не беспокойся. Но вот результат… Скорее всего, итог будет хуже, чем мог бы быть. Лекарь сказал, на полное восстановление в твоём случае уйдёт не меньше недели.
— Как же так… — произношу со всхлипом. — Ведь я так старалась…
— Элис, всё хорошо, я в тебя верю! Уверен, даже так ты покажешь всем отличный результат! К тому же к последнему этапу отборочных ты уже должна будешь полностью восстановиться, если не станешь слишком перенапрягаться. Ничего критичного, тебе нужно только пройти первые испытания, не невредив себе. Главное, хорошенько отдохни эти дни. И никакой магии!
— Конечно, отец… Я всё понимаю, — сдержав подступившие слёзы, киваю я. — Спасибо за поддержку, а теперь я, пожалуй, лучше отдохну…
— Отдыхай. И постарайся себя не накручивать. За прошлый раз наказывать я тебя не буду, тебе и так уже хватило. Так что и насчёт этого не волнуйся, — приложив ладонь к моему горячему лбу, ласково проговорил отец.
— Спасибо… И извини, пожалуйста. Я действовала, не подумав… — положив руки на холодное запястье отца, отвечаю с лёгкой улыбкой.
— Ничего, забыли. Все имеют право на ошибку. Главное, так больше не делай, — потрепав меня по голове свободной рукой, отвечает отец.
Кивнув на прощание, отец ушёл. Стоило мне остаться одной, как усталость навалилась с новой силой. Наверное, не прошло и минуты с его ухода, как я успела заснуть.
***
Следующие несколько дней были для меня сущей пыткой: просто лежать и ничего не делать, изредка слушая щебетания проходящих мимо служанок. Скукота!
Михаэль больше не появлялся, чему я была только рада! Но внутри до сих пор сидело странное ощущение, какого-то подвоха, что ли… Я ведь до сих пор не знаю, кто этот тип такой. Маг он явно не слабый, раз может применять магию одним словом, ещё и с братом дружит…
Возможно, он кто-то из преподавательского состава академии? Надеюсь, что нет!
Не зная, чем ещё себя занять, я в очередной раз повторяю азы магической теории и читаю свои личные заметки. Первые вступительные каждый год слегка изменяются, в отличие от вторых и третьих, и во многом проверяют базу поступающих. Не важно, насколько ты талантливый маг, если даже на простейшие вопросы ответить не можешь, так же, как и показать владение хоть сколько-нибудь простыми заклинаниями!
Личный план прохождения вступительных мне пришлось заметно изменить из-за случившейся отдачи. Не будь у меня ограничений, я сразу показала бы, на что способна! Теперь же, чтобы иметь шанс проявить себя в финале, придётся сдерживаться, а из-за этого я рискую упустить немало возможностей…
Обучение в Академии само по себе довольно короткое, но крайне насыщенное и занимает ровно два года. Студенты каждый год делятся на две категории: с личным наставником или с коллективным. Мой брат тоже является наставником и многое успел рассказать об этом.
В начале года каждый преподаватель решает для себя, каким наставником он будет на грядущий курс: личным или коллективным. Личный выбирает себе на последнем этапе отбора в Академию одного талантливого ученика и максимально увеличивает его навыки за год. Это большая ответственность, но в то же время прекрасная возможность воспитать действительно крутого мага и не растрачивать свои силы на «неперспективную» группу.
Коллективные же наставники берут десяток учеников послабее. Несмотря на доплаты за нагрузку, преподаватели высшего звена предпочитают всё-таки личное наставничество, ведь пока ты объясняешь десятку средних по уровню адептов одну тему, хороший ученик способен изучить уже десять, став в дальнейшем поддержкой Академии и страны. У специалистов младшего звена и молодых преподавателей выбора фактически нет: им в десятку достаются те ученики, которые едва прошли отборочные. У специалистов среднего звена выбор тоже отсутствует, но им всё же достаются десятки посильнее, из второго этапа отборочных. Так действует негласное правило Академии «лучшие для лучших».
По словам брата, высококлассные маги всегда предпочитают
