ответ на одинокую кривую стрелу с каменным наконечником, швырнув огнешар высшего порядка, но так, чтобы не задеть лучника. Демонстрация силы ускорила переговорный процесс.
По всем признакам именно шаман являлся теневым лидером племени, к чьему мнению не просто прислушивались, а следовали ему. Вождь же, возраст которого был средним для этой расы, не выбивался из общей массы, являлся ведомым в данном тандеме, и скорее выполнял функции управляющего, чем кормчего. И еще, при всех недугах заработать авторитет в практически первобытном обществе, для этого нужно обладать стальным характером и немалым умом.
Я неторопливо сделал глоток прилла. Собеседников не подгонял.
— А если мы не примем твое предложение? — наконец заговорил Тури-дзян, но взгляда не поднял.
Конечно, двадцать восемь оборванных истощенных индейцев, половина из которых женщины и малолетние дети, вряд можно назвать ценным активом, чтобы из-за него рвать жилы, но я так не считал. Они, как и около сорока племен численностью от восьми до пятидесяти зеленомордых, перед прошлой сумеречной ночью бежали сюда с обжитых ранее северо-западных земель. Спасались от собратьев из племени Четвертой окровавленной руки, которые сначала уничтожили поселения диких, а затем взялись и за остальных, так как за настоящих представителей расы гоблы их не считали. «Анрахи» — вот презрительное определение визави. Если переводить это слово на всеобщий, то нечто вроде «чья кровь грязна, как стоянка гарпий».
Для меня ничего удивительного в массовом исходе не было. Да, если бы племена индейцев совместно с людьми, эльфами, орками и редкими гномами из поселений действовали бы в одной связке — захватчики умылись бы кровью, тотального численного превосходства, в силу специфики земель Хаоса, они не имели. Но, как обычно, многочисленные противоречия между расами и внутри них, частое предательство всех и всеми в желании решить свои текущие проблемы чужими руками, привели к печальному финалу. Для всех. Например, в племени Четвертой окровавленной руки существовала интересная традиция, приблизительно семьдесят процентов предавших своих соплеменников, оказывались живыми и помытыми в кипящем котле, несмотря на вроде бы помощь в открытии ворот или заведении в засаду. Затем этим кушаньем кормили женщин, детей и рабов, считалось, что их верность и самоотдача в результате существенно возрастали. Воины и охотники же, отведавшие похлебки из ренегатов, сами могли затем предать. Зато душа Иуды очищалась от грехов и могла смело смотреть в глаза предкам в царстве Мары. Дичь, как она есть, но основанная на понимании добра. Что удивительно, каждый предатель отчего-то думал, что его минует сия чаша.
Так вот, теперь большая часть той территории обезлюдела, население же нашло конец на алтарях Оринуса и Раоноса. Такая же судьба ждала всех и здесь. После сумеречной ночи. Я об этом знал точно.
— Значит, вы обречете остатки своего племени на смерть, а я подарю жизнь другим разумным, которые не так глупы, — ответил спокойно, вновь степенно пригубил кружку, которую держал в правой руке, а четки в левой.
— Ты нас убьешь? — вынырнул из транса Араоки-дзян, голос у него был из тех, которые заставляли прислушиваться. Наверняка, неплохой оратор, а для местных воплощение Цицерона.
— Зачем? — перевел взгляд на него, — Даже если бы я хотел, то вряд ли бы смог причинить столько же страданий, сколько вам вновь принесет голод. Подумай сам, чуть больше половины племени пережила сумеречную ночь. Сколько вас было? Пятьдесят один или пятьдесят два. А стало? Двадцать восемь. У вас нет ничего. Ни оружия, ни инструментов, ни запасов. И уже через две-три декады вам опять придется лить слезы, ненавидеть себя, но делать страшный выбор. Выбор из тех, какой не пожелаешь и врагу. А затем пряча глаза друг от друга есть собственных детей и женщин, чтобы племя выжило.
— Уэльюнис нас не оставит, а Эрана поможет сделать за… — начал вождь, но шаман его перебил, вычленив в моей речи главное.
— Откуда ты все это знаешь? Сколько сюда нас пришло и где нас искать?
Я не ответил на последние вопросы, а начал издалека, говоря про благосклонность Азалии-Уэльюнис, которую упомянул главарь, а еще покровительницу охоты, рыбалки и собирательства. В Империи формально ее приписывали к старому пантеону, называли Эрианой. Она не несла ни добра, ни зла. Жертв в виде безропотных разумных не приветствовала, как и убийство на поле брани в ее честь, могла и наказать за такое «святотатство». Но, если люди оказывались добычей в ритуальной охоте, то за подобные дары она щедро вознаграждала. Здесь тоже, даже в Империи, существовал обычай прощения прегрешений при жизни, назывался он «Суд Эрианы», в чем-то похожий на земную игру «Право на жизнь», в которой я принимал самое непосредственное участие и которая изначально рассматривалась мной, как один из способов избежать любой ответственности за совершенные преступления с последующей легализацией на территории Альянса. Поэтому тогда сдался без всякого сопротивления, не стал и скрываться. Зачем? Если это был самый простой путь. К слову, особыми ценителями охоты на разумную дичь являлись утонченные эльфы. Именно из баз данных по этой расе, я узнал такие нюансы.
— А ты не думаешь, что именно богиня удачи привела меня первым к вам, пусть и тернистыми тропами? Дала именно вам шанс? Я ведь мог повернуть к Быстроногим или Остроглазым, Пятнистым оленям, Круторогим козлам, Черным волкам или Каменным пальцам, остальные не стоят моего внимания, слишком они малочисленны и обречены на смерть, хотя я могу сделать и их могущественными… К кому вы затем все пойдете на поклон. И места проживания всех мне тоже известны, путевые же знаки Литари для меня не секрет, — это особая тайная система обозначения территорий и поселений, когда камни и ветки складывались определенным образом, в результате, можно было понять на земли какого племени ты забрел, — Думаешь они не примут моего предложения, учитывая то, что я даю?
— Мы пока не услышали, что ты даешь. Зато мы узнали, что ты хочешь отнять нашу свободу! Мы никогда не служили никому!
— Твое утверждение лживо, как язык Раакса, которого в Империи называют Эйденом. И ты это знаешь, если не глуп и слушал стариков. Или позабыл песнь Триороки-дзяна Мудрейшего о приходе Тьмы и Хаоса? Напомню, вокруг нет ни одной расы, кроме порождений зла, которые не были бы под древними аристо! «Только служа, мы были собой и двигались к вершинам Шаарама». Чья это фраза? Гаринтаки-дзяна Идущего тропами мертвецов!
— Но ты не они! Ты — юнец! И есть еще эльфы! Первородные!
