принадлежали после Великой Битвы королю, много лет подряд ими управляли наместники короля из рода Ринай – потомки братьев королевы, Гермисея и Калахая, великих героев великой войны.
Сам юный Дарген Литей был праправнуком Калахая I, а имя своё получил в честь его отца короля Остенграда Даргена Ринай по прозвищу Дри, что на наречии востока значило «тёмный».
Сейчас ему было двадцать лет, и он с печалью думал, что будь он на три года старше, то уже сидел бы на троне в Брелистоне. И уж он-то смог бы навести порядок в этой земле.
Да, он был бы хорошим правителем, мудрым и справедливым. Тогда королю Киралейну не пришлось бы больше тревожиться о своих южных владениях. А королеве Маре не нужно было бы ехать в Мангар.
Она сказала, очень важно привести гарнизоны в Северной столице в боевую готовность, потому и отправилась в путь, не дожидаясь возвращения короля и мужа.
Но Литей подозревал, что главной её целью стало посещение Элтлантиса – родины эльфов, где она не была уже очень давно. Вести оттуда приходили иногда, и король нередко отправлял гонцов к Великому князю Эктавиану. Да и в Ринайграде нередко появлялись эльфы, а некоторые даже жили в столице.
Литей не испытывал перед ними ни малейшего страха, да и как могло быть иначе, ведь он с детства жил среди них.
Князь Лиарин был подлинным эльфом из древнего рода Огина. Сын его – король Лейндейла Киралейн – тоже был эльфом (правда, полукровкой, но об этом мало кто помнил). А сама королева Мара, хоть и была рождена человеком, давно получила исключительное право на путь в эльфийский Благословенный Край.
Потому и носила она с гордостью на груди сияющий серебристо-зелёный камень – подарок эльфийского князя Галедана, отдавшего ей накануне Великой Битвы своё бессмертие, камень, венчавший её с возлюбленным Лиарином.
Больше трёх столетий миновало с той поры, но королева Мара по-прежнему была молода и стала со временем только прекрасней.
Потому и чувствовал себя Литей рядом с ней, как ребёнок рядом с мудрой взрослой женщиной, хоть она казалась почти ровесницей ему. Потому и не обижался, когда она называла его столь легкомысленно «мой мальчик».
А ведь он считал себя мужчиной, воином!
Но ей позволительно говорить так – слишком длинной и тяжёлой была жизнь этой удивительной женщины!
И вот теперь кто-то посягнул на эту жизнь…
Когда это случилось, Лонгир хотел повернуть назад, в Ринайград. Но королева настояла на продолжении пути.
«Кто поможет мне в замке, ведь ни мужа моего, ни сына нет в столице? А в Элтлантисе эльфы излечат меня одним движением руки. Нет, Лонгир, сейчас я отдохну, и мы продолжим путь, – сказала она. – Королеву Мару не остановить одной стрелой!»
«Да, моя королева», – поклонился предводитель отряда.
А после добавил тихо Даргену: «Хотя пройди эта стрела чуть ниже, и одной её было бы достаточно».
***
[1] Мой милый мальчик
– Литей, ты меня слушаешь?
– Да, моя госпожа! Простите, я задумался! – откликнулся юноша.
– Ты сказал, что хотел бы изучать историю с моих слов… – напомнила королева. – У нас есть время. Что ты хочешь услышать?
– Моя ясная госпожа, я не хотел бы утруждать Вас разговорами, – кристально-честные синие глаза смотрели в серо-голубые глаза Мары Джалины, – в самом деле…
– Если бы мне было трудно, я бы не предлагала. А раз уж слово твоё слетело с языка, обратно его не поймаешь, – улыбнулась наездница. – На всякий случай запомни это, Литей! Когда станешь правителем Брелистона, нельзя будет разбрасываться словами, ты должен знать им цену. Так что тебе рассказать?
– Что угодно! – улыбнулся парень.
Он был рад тому, что наконец-то развеселил и разговорил свою королеву, и теперь вина уже не давила на сердце таким тяжёлым грузом.
– Разумеется, что-нибудь о политике и истории, что-нибудь о временах Великой Битвы или о том, что сейчас творится на Юге…
При этих его словах по лицу королевы скользнула тень печали.
– На самом деле, мой мальчик, прошлое, настоящее и будущее часто взаимосвязаны. Я ведь уже немного рассказывала тебе о том, что предшествовало Великой Битве. Наша столица Джалисон была разрушена повелителем Каран Гелана Катарасом и его чёрной ведьмой Каргионой. Я выжила чудом. Потом были долгие годы скитаний. О, многие земли повидали мои ноги!
Вначале я жила в Северном лесу, но Катарас выследил меня, убил мою новую семью, уничтожил нашу деревню. И если бы не эльфы, не мой любимый князь Лиарин, тебе, мой мальчик, не у кого бы было брать уроки истории. Были и другие: плохие и хорошие, добрые и равнодушные. Немало встреч было уготовано мне на пути, прежде чем счастье улыбнулось нам с Лиарином.
В глазах её уже отражались воспоминания о тех далёких временах, и Литей заслушался рассказом.
– Помню, в Галиорте мне пришлось столкнуться с людьми подлыми и гадкими, но зато в Калибе я повстречала добрейшую госпожу Гарину Ролл. Она любила меня как дочь, жаль было с ней расставаться. После войны я разыскала её и просила переехать в замок в Мангаре, но она предпочла дожить свой век в доме, где прошла вся её жизнь. Я часто ездила к ней до самой её смерти, – королева вздохнула. – Да, Литей, даже у бессмертия есть свои плохие стороны. Трудно жить вечно, когда дорогие тебе люди не вечны. Скольких я похоронила за это время! Нет ничего страшнее смерти близких людей. Вот и тебя эта беда не обошла стороной…
Она помолчала немного и заговорила снова.
– Доводилось мне и на Западе побывать, в разбойничьих лапах. И там мир оказался не без добрых людей. И помощь порой приходила, когда её вовсе неоткуда было ждать. Вовек не позабуду я атамана Далейна и старушку Налану – им я обязана и жизнью своей, и жизнью Киралейна. Впрочем, поддерживали меня не только люди: волшебница Аринэль – вот кто помог родиться на свет Киралейну и уберёг нас в час беды и опасности. Как она светла, добра, прекрасна! Если бы ты только видел её, Литей! Она – древнейшая из Элдинэ Лейндейла, старше её никого нет. Только вот на востоке, с дядей своим, королём Остенграда, Даргеном Дри я не поладила.
Мара улыбнулась невесело.
– Восточные горцы не терпели эльфов. И он отказался принять моего сына. Перед смертью он раскаялся, но было уже поздно. Он умер с
