участились. — Господин Чжоу со своей командой сейчас в конференц-зале. Он ждёт вас.
«А он вообще не любит ждать», — мысленно закончил я.
Вздыхая, я встал. Фэн Чжоу был одним из главных клиентов нашей фирмы и одним из немногих мужчин, кто остался со мной после той ночи, которая изменила мою жизнь. Другие воспоминания нашли способ проникнуть в сознание. Бандольское вино течёт рекой. Густое. Красное. Почти как кровь…
У меня перехватило дыхание; сдерживать бурные эмоции, раздиравшие тело, становилось слишком трудно, почти невозможно. Я схватил стопку файлов, одну из многочисленных, что были разложены на моём столе, и отбросил прочь все мысли. Затем пригласил Вивьен пройти вперёд меня в коридор, отделявший мой кабинет от комнаты, где меня ждали. Она так и поступила, но без спешки. Длинный тонкий хвост подпрыгивал на спине. Узкая юбка до колен облегала бёдра Вивьен и подчёркивала совершенство её изгибов. Девушка замедлила шаг всего на мгновение, чтобы бросить на меня взгляд через плечо. Улыбнулась. Едва качнула бёдрами. Движение лёгкое, но просчитанное. Боковой разрез юбки обнажил тонизированные бёдра, перед которыми немногие мужчины могли устоять.
Я сжал губы в разочаровании.
— Вивьен, — окликнул я, останавливая её. Она без колебаний повернулась и улыбнулась мне. Кулон, украшавший шею, ударился о полную грудь. Слегка касаясь, она взяла его между пальцами. Я проигнорировал её, как и всегда. Поскольку Фэн Чжоу располагался всего в нескольких шагах, мне было о чём подумать, — после того, как я войду в конференц-зал и вы подадите нам кофе, дверь не должна открываться ни по какой причине. Я ясно выразился?
— Как всегда, — подмигивающий взгляд завершил картину.
Я без промедления вошёл в помещение, где меня ждал Фэн Чжоу. Подарив ему одну из моих самых сердечных улыбок, я протянул руку.
— С возвращением, мой друг.
— Хотел бы сказать то же самое, адвокат Блэр, но, как ты знаешь, моё присутствие здесь указывает только на одно.
Я занял место напротив и положил на стол документы, касающиеся его. Из-за отражения от поверхности кристалла стопка казалась ещё больше. Мне было интересно, раскаялся ли наконец Фэн Чжоу хотя бы в некоторых из совершенных им ужасных проступков. Но если бы такое произошло, он не сидел бы сейчас передо мной, готовый просить защитить его от бог знает каких обвинений.
Я сцепил перед собой руки и уставился ему в глаза, прекрасно понимая, что я один из немногих, кому такое позволено. Фэн Чжоу скрывал опасные истины, красные как кровь.
Истины, которые я оберегал и прекрасно знал.
— Насколько большие у тебя проблемы?
В моём голосе не прозвучало ни одной эмоции. Я был адвокатом по уголовным делам. Те, кто приходил ко мне, приходили не за компенсацией, а чтобы избежать ада — или купить кому-то место в первом ряду. На протяжении многих лет я защищал Фэн Чжоу от самых сомнительных обвинений, но, когда он кивком отпустил своих людей, я понял, — произошло что-то серьёзное.
— Ай Лиин, — вздохнул он, когда мы остались одни, словно произнесение этого имени заставит меня осознать, что произошло, — ты помнишь её?
Я посмотрел в сторону людей, с которыми пришёл Фэн Чжоу. Они находились в нескольких шагах от нас, за абсолютно звуконепроницаемой стеклянной стеной. Я знал, они нас не слышат, но прежде чем ответить, не мог не убедиться, что дверь плотно закрыта.
— Как я мог забыть её… — вздохнул я в свою очередь, — прекрасная женщина, с телом девушки и пальцами валькирии. Идеальная добыча.
Фэн Чжоу сочувственно улыбнулся мне.
— Нет ничего лучше милой девушки для двух таких монстров, как мы.
Больше воспоминаний. Шёлковые шарфы, затруднённое дыхание, глаза, в которые я не мог перестать смотреть. Это произошло на самом деле?
— Что с ней стало? — спросил я, переходя к делу.
Фэн Чжоу достал свой мобильный телефон и отправил мне фотографию по Bluetooth. Я ждал с замиранием сердца, пока телефон её загрузит и покажет мне. Как только увидел снимок, я заледенел.
— Сделано вчера вечером в отеле в центре города.
— Где ты был?
— На самолёте по пути в Китай, говорят.
Улыбка на его лице означала совсем другое. Кто-то купил на его имя билет в Китай. Возможно, его даже подменили, обеспечив идеальное алиби, которое могли оспорить лишь несколько человек: его люди, адвокат, которому он давал признательные показания, он сам.
Но никто не осмелится это сделать.
Я принял самое нейтральное выражение лица, на которое был способен. Я не мог показать ему, что я чувствую, и как сильно меня достаёт то, что он хотел мне показать. В далёком прошлом (или, возможно, чертовски близком), Ай Лиин вернула мне то, что я считал потерянным навсегда. Я был в долгу перед ней, как и перед человеком, который познакомил меня с ней. То есть Фэн Чжоу. Я хотел хранить верность им обоим, но в глубине души всегда понимал, — однажды мне придётся выбирать.
Или не выбирать.
Фэн Чжоу сидел напротив и наблюдал за мной. Ай Лиин теперь была где-то спрятанным трупом. Я вернулся к фотографии на своём телефоне. Кожа покрыта синяками. На груди и шее выделялись порезы. Широко раскрытые глаза закатились назад. Смерть насильственная. Мне нетрудно было догадаться, что произошло: у Фэн Чжоу имелась склонность к опасным «играм» и безумная тенденция не осознавать пределы возможностей своих партнёров. Ай Лиин была прекрасным, но хрупким созданием. Вместо того чтобы расстраивать мужчину, в которого, к несчастью, влюбилась, она предпочла бы умереть.
Что, собственно, и произошло.
Я сжал губы. Спасать её было уже поздно. Я мог выжить только сам, и для этого существовал один способ: стать кем-то ещё хуже, чем мужчина передо мной. Приветствуя в энный раз монстра, который жил внутри меня.
Я голодно ему улыбнулся. Потерян.
— Просто скажи мне вот что: оно того на самом деле стоило?
Фэн Чжоу провёл языком по губам.
Дрожь. Она сильно сотрясала меня, поднимаясь по позвоночнику и напоминая, что, продав душу, её уже не вернуть.
— Единственное, о чём жалею, что не смогу сделать это снова.
* * *
Менее чем через час я проводил Фэн Чжоу до двери и когда смотрел, как он уходит, не мог не почувствовать облегчения. В мире существовали самые разные люди. Невиновные. Виновные. Убийцы. Были и такие, как Фэн Чжоу.
Чтобы причинить кому-то боль, ему не нужен был ни повод, ни оружие. Он просто делал. В этом заключалась его природа, его развлечение. Его извращение.
Я взял пластиковый файл с билетом на самолёт на его имя и фотографией, на
