каждый раз на послезавтра
Переносился сказочный расцвет.
Но в этом есть, пожалуй, смысл сермяжный,
Недаром, послушания эффект
Успех имеет даже у дворняжек,
Когда те видят лакомый объект.
Подобно этому рисуют перспективы
Покорным квиритам в сверкающих тонах
Правители в своих неторопливых
Правления застойных временах.
И повторяется одна и та же мантра,
Чего сегодня нет, то будет завтра!
Contra rationem![43]
У каждой нации свои представления,
В жизни свой сермяжный посыл.
В систему сведи народов мнения,
Получишь кондовый здравый смысл.
В Англии виски, пьяные редки,
Французов подвергают критике.
Русские водку из табуретки
Гонят, рассуждая о геополитике.
В ООН, где нации равно правы,
Не могут сладиться решением справным.
Каждая свой смысл здравый
Считает других более здравым.
Над миром угроза хаоса нависла —
Здравый смысл против здравого смысла!
Quod volunt credunt[44]
Мы с лёгкостью верим тому, что желаем
Услышать из уст самых разных людей,
Но где-то в глубинах души понимаем
Обманчивость призрачной веры своей.
И всё ж по наитию, снова и снова,
Мы жаждем услышать ту самую речь,
Которая властною силою слова
Способна нас в Эдем желаний увлечь.
В плену наваждения мы неуклонны
В желании слышать лишь то, что хотим,
И прочь отметаем любые резоны
Рассудка в угоду желаньям своим.
И лишь остаётся молить Провиденье,
Что, если нам лгут, это – ложь во спасенье!
Nec quid nec quare[45]
Неизвестно, как и почему,
Их, единственных, мы в жизни выбираем,
Тех, которым, вопреки всему,
Верность через годы сохраняем.
Может нынче это и «не в кайф»,
Даже, скажем прямо, старомодно.
Говорят же, просто нужен «драйв»,
И вообще, что надо жить свободно.
Впрочем, это всё одни слова.
В жизни важна верная опора,
Ибо без неё душа мертва,
Как без ценного вина амфора.
Недоступно это нашему уму,
Непонятно, как и почему…
Magnum ignotum[46]
Наша жизнь – уравнение с вящим числом
Неизвестных, одно из которых мы сами.
Его главная сложность решения в том,
Что измышлено было однажды не нами.
Уравнение жизни нам свыше дано
Тем, кто был наделён надлежащею властью,
И мы ищем из всех неизвестных одно,
То великое, что называется счастьем.
Но найти его можно, скорей, наугад,
По наитию или прозрению свыше —
Словно пения отзвук волшебных дриад
В глубине подсознания вдруг был услышан.
Вопреки повседневным делам и заботам
Ищем мы наше вечное «магнум игнотум».
Imperare sibi maximum imperium est[47]
Наивысшая власть это власть над собой —
Над инстинктами власть, над страстями,
Что, как грифы добычу, нас держат порой,
Разрывают, как жертву, когтями.
Отравляют живые порывы души,
Чувств высоких, духовных исканий,
Беспощадно судьбу нашу тем предрешив
В книге вечных бесплодных скитаний.
Быть властителем тёмной энергии в нас,
Не впадать в эйфорию бездумно,
Подчинить неосознанный внутренний глас
Своей воле и мыслить разумно —
В этом истинно есть наивысшая власть
Над собой в этом мире безумном.
Quid brevi fortes iaculamur aevo multa[48]
К чему нам в быстротечной жизни
Во имя почестей дерзать,
Наперекор судьбе капризной
Силясь свой статус доказать.
Зачем лишаться наслаждений,
С фортуной заключив пари,
И надрываться в спазмах рвений
Весь день с восхода до зари.
На кой нам лавр недолговечный
Ценою радостей простых
И удовольствия при встрече
Любимых и друзей своих,
Что в нашей жизни быстротечной
Важнее почестей иных.
Transeat a me calix iste[49]
Всё изменится вдруг, станет чуждой страна,
Разбредутся по свету друзья,
И закрадется мысль, что жизнь не нужна…
Да минует нас чаша сия.
Неизвестно, что завтрашний день принесёт.
Небо чёрно от стай воронья,
В сердце грусть, ожидание душу гнетёт…
Да минует нас чаша сия.
Век грядёт столкновения Света и Тьмы,
Содрогнётся от гула земля.
Тени черные всадников новой Чумы,
Провозвестников Судного дня,
С каждым днём, с каждым часом всё ближе видны…
Да минует нас чаша сия!
Vitam regit fortuna non sapientia[50]
Миром правит случай, а не мудрость
Избранных вершителей судеб,
Своего правления абсурдность
Прячущих за звоном ржавых скреп.
Оказавшись в надобное время
В нужном месте (случай как-никак),
Ловко вставив ногу в власти стремя,
Правит метрополией дурак.
В прошлом может было неуютно,
В то же время, мир был не таков,
Чтоб позволить случаю беспутно
Ставить на правленье дураков.
Ныне ж, по прошествии веков,
Случай правит миром абсолютно!
Culpam majorum posteri luunt[51]
Так повелось, что за огрехи предков
Потомки платят гордую цену,
Равно как собственный просчёт нередко
