первой половины 90-х, с беднейшим населением, сумасшедшими долгами по зарплатам, отключающейся электрикой – поистине результат феноменальной технологии. Автор и продюсер проекта – Василий Хмельницкий – действительно неординарный, да что там неординарный, – талантливый человек. Таким образом, руководство строгое, дисциплина на уровне, – пустые бюллетени сдаются как положено.
Ну и четвертая фракция – СДПУ(о). Команда молодости нашей. Если кто и подзабыл в период той избирательной кампании эту задорную советскую песню Пахмутовой и Добронравова, смотря телевизор, мог изучить звучащие строки наизусть. До сих пор помнится: Кравчук, Марчук, Онопенко, Медведчук, Суркис. Реклама постаралась. Нужно отдать должное: во фракции было немало людей, добившихся успеха и даже авторитета в разных сферах, но сомнения практически нет – мозгом и главным организатором здесь выступил Виктор Медведчук.
СДПУ(о) уже тогда стремилась стать партией власти и вытеснить из этого круга НДП. Ресурсы были, напористость была, мозги тоже. Нашли путь к сердцу, точнее, в кабинет Кучмы.
Но два месяца квартет держался.
Кто же был на другом фланге во время спикериады? Тандем Лазаренко – Мороз («Громада» и социалисты-селяне) и особняком коммунисты. У коммунистов была наибольшая фракция в Раде, дисциплинированная, с четкой и жесткой партийной иерархией. В тот период с большими амбициями и претензиями.
Помнится, как один из коммунистов-архонтов Георгий Корнеевич Крючков, будучи в одном из созывов главой Комитета по нацбезопасности и обороне, сказал Игорю: «Амбиции должны соответствовать амуниции». Но летом 1998 года КПУ, видимо, считало, что амуниции у них хватит надолго.
Конечно, если бы депутатам дали возможность проголосовать, как это и положено было по регламенту, в тайном режиме, спикером стал бы Александр Мороз. Честно говоря, в этом мало кто сомневался. Но в том-то и дело, что Мороза как спикера не хотел Кучма. Не желал всеми фибрами души. Все делал для того, чтобы тот не возглавил парламент. Отсюда и блокирование результативного голосования с помощью собранных и не брошенных в урну бюллетеней.
Немного о бюллетенях. Их цвет все время меняли. По периметру на каждом члены счетной комиссии ставили свои живые подписи. Круглая печать с гербом и прямоугольный штамп «контроль». Все это было на каждом бюллетене при каждом новом голосовании за спикера.
Ну вот, например, 10 июня 1998 года. Бюллетень голубой. В нем – Мороз Александр Александрович – член Социалистической партии Украины. Бюллетень 18 июня 1998 года. Оранжевый. В бюллетене один человек – Ткаченко Александр Николаевич – член Селянской партии Украины. В этот же день, 18 июня, другое голосование. Бюллетень белый. Тут уже другой один кандидат – Симоненко Петр Николаевич – член Коммунистической партии Украины. 25 июня 1998 года. Бюллетень белый. Включены: Зубов Валентин Сергеевич – член Селянской партии Украины, Квятковский Игорь Васильевич – внепартийный, Мороз Александр Александрович – член Соцпартии Украины. Бюллетень 1 июля 1998 года. Розовый. Включены Мороз Александр Александрович и Чукмасов Сергей Александрович – внепартийный.
Повторим. Голосований были десятки. Но вот настало 7 июля 1998 года. Бюллетень желтый. В нем одна фамилия – Ткаченко А.Н. За спиной у НДП, ПЗУ и Руха Кучма договаривается с Александром Николаевичем. СДПУ(о) не сдает, как это принято, пустые бюллетени и принимает участие в голосовании. Результат есть! Председателем Верховной Рады становится товарищ Ткаченко.
Многое увидел и узнал Игорь за эти два месяца в Раде. Лично видел, как один зам председателя фракции «Громада» другому заму председателя фракции, но уже Соцпартии, передавал пачку бюллетеней в мужском туалете на втором этаже здания под куполом. После чего Игорь по простоте душевной рассказал об этом с трибуны парламента и нарвался на отборный мат второго в кулуарах с обвинением в дискредитации его перед земляками. И в ответ этот авторитетный «освитянин» был естественно послан Игорем в эротическое путешествие.
Сегодня, наверняка, многие и не помнят, а большинство и не знает персонажей, которые наряду с политбуграми Морозом, Симоненко, Ткаченко включались в бюллетени для голосования. Некоторые из них просто хотели помочь своим шефам в разыгрывании всяких комбинаций. Но были и такие, что хотели использовать даваемые 10 минут каждому включенному в бюллетень для выступления с трибуны, а еще ответы на вопросы, а еще на заключительное слово. Ну, как говорят, засветиться перед родственниками, соседями, одноклассникамии еще бог знает перед кем.
Так прогрессивное человечество, к примеру, узнало, что есть такой персонаж Николай Габер, который позднее и на пост президента страны выдвигался. А потом, когда в депутатском санатории «Дюльбер» на ЮБК плавал, не заходя в море дальше, чем по пояс, коммунисты, оккупировавшие «Дюльбер» по причине его относительной дешевизны по сравнению с «Морским прибоем» и особенно «Нижней Ореандой», смеялись, как будущий президент Габер оберегает свою жизнь. Делали это они коллективно. Так же, как коллективно в буквальном смысле слова выстраивались рано утром до завтрака на пляже санатория, дожидаясь, пока самолично их кормчий Петр Симоненко приплывет из не такого и близкого «Морского прибоя» (КМС по плаванию как никак) и тут же на пляже проведет с ними политинформирование. Так же коллективно вечером после употребления тонизирующих напитков, они хором под спальным корпусом пели революционные и советские песни.
* * *
А пока Александр Николаевич Ткаченко быстро, в бульдозерном стиле входил в роль председателя парламента. Благо опыт первого зама спикера уже был в предыдущем созыве. Через полтора года, в январе 2000-го, его буквально с креслом вынесут из кабинета спикера участники «переворота в Украинском доме». И так же внесут в кабинет председателя Ивана Степановича Плюща.
А сейчас Александр Николаевич восседал на лаврах по его самооценке «не первого, но и не второго человека в стране». Фраза, несомненно, с самого начала понравилась Леониду Даниловичу, как и последующее «своеволие» спикера-должника. Нужно сказать, что в отличие от спикера Плюща, спикер Ткаченко неосознанно вляпывался в истории, в которых становился объектом стеба и насмешек. Наверное, потому что уж очень серьезно к себе относился.
Опытнейший же Иван Плющ, ироничный по отношению к себе, подтрунивал над самим собой и не давал возможности делать себя жертвой, подобно тому, как в школе ученик, обижающийся и злящийся на наезды одноклассников, становится еще более желанным объектом травли и унижений. Свидетели рассказывают, как в начале 90-х, возглавляя украинскую делегацию в СНГ, Иван Степанович настолько проникся убранством и богатством дизайна ресторана Таврического дворца в Петербурге, куда его пригласили отобедать, что искренне вымолвил: «О, яке в’ютне кахве!»
Впрочем, ничего не мешало ему быть жестким и абсолютно не сентиментальным, когда что-то было не в его интересах.
Между фракциями-заговорщиками, которые в январе 2000 года смяли власть коммуно-социалистов-селян в
