провожу пятерней по мелким кудряшкам и на секунду прикрываю глаза. Чувствую себя старцем и правильно, я с пятнадцати лет знаком со старухой с косой, и намного раньше окончил спец-школу и поступил на стажировку к Стражам, а эти парни видимо только отучились.
— Я с удовольствием посмотрю на то, как вас малыши нашинкуют. Или не нашинкуют, а просто впопыхах убьют. — Я говорю это и чувствую усталость.
Сколько таких уже было? И сколько еще будет? Твердолобые, упрямые. Зацикленные в своем чувстве превосходства. Иногда мне жаль, что все произнесенное мной только угроза, потому сам же не пущу это мясцо под опытный безжалостный нож. Тот, кто меня хоть немного меня знает, поймет, что жалить я умею только словами, если меня сильно не выбесить.
— Так. — Я смотрю каждому в глаза, выделяю необходимый типаж из толпы, решаюсь.
— Ты…ты….ты…. — Мой взгляд замирает, натыкаясь на Олега. Спотыкается на нем, и мое нутро шепчет о том, что этого не стоит делать, но все же мой палец против воли разума утыкается в его грудь. Он лишний, не подходящий мне типаж, слишком уперт, слишком зациклен на своем превосходстве, слишком обозлен, слишком меня ненавидит, всего слишком, но все же…
— И ты, за мной, остальные свободны. — Еб… зачем? Зачем он мне? Но я не замечаю доводы разума, я просто хочу… чего не понятно, то ли поиздеваться, то ли посмаковать свою власть над ним, но чего-то определенного хочу.
Я ухожу в тренировочный центр, в знакомый зал, где не так много тренирующейся малышни, прохожу к татам, привычно скидывая с себя футболку, скидываю обувь и прохожу в его центр. Поворачиваюсь лицом к аудитории и наслаждаюсь удивленным взглядам на меня. Первичной защитой под предводительством Маришки исписано мое тело, отчасти по необходимости, а отчасти, чтобы скрыть уродливые шрамы и это зрелище действительно восхищает. Каждый глиф, каждый щит спаян по собственной методике с добавлением определенных компонентов и имеет собственный цвет, который гармонично вливается в общую картину разноцветного хаоса всех защитных татуировок на моем теле.
Мне ни в первой выступать с лекциями, ни в первой проводить такие тренинги перед изумленной толпой. Этим я занимаюсь чуть больше пяти лет.
— Ведьмы, это хитрые, безжалостные существа, которые черпают свою силу с истоков. Истоками называют в основном врожденный природный дар, который подразделяется на силу стихий и чем больше стихий и власти у ведьмы над ними, тем она опаснее. Так же к опасным классификациям можно относить ведьм, которые имеют взращённые силы, получаемые в результате ритуалов. Жертвоприношение, сделка с другой ведьмой, клеймо, полученное от Гекаты и еще хуева туча классификаций, на которых у нас нет времени. Основное, что вам стоит уяснить и запомнить раз и навсегда — неопытному стражу в прямой схватке с ведьмой не победить, поэтому мы с вами очень сильно должны постараться застать ведьм врасплох. Это единственное, что может предостеречь от неминуемой гибели, ну и маленькие приемы, которым я вас сейчас обучу. — А как поэтично звучит «МЫ». Не «мы», а я, черт побери. Опять один.
Я разминаю предплечья, верчу головой, немного прогибаюсь. Стандартные упражнения, которые помогают подготовить мои мышцы, растянуть их под неусыпным вниманием.
— Любая ведьма, столкнувшаяся с непредвиденными обстоятельствами, начинает атаку с внутренних сил, отразить которые можно первичной защитой. — Я провожу пальцами по глифам на своем прессе.
Да мое тело практически полностью раскрашено ими, спасибо Маришке, единственной ведьме примкнувшей к нашему Убежищу и преследующей личные цели в борьбе с ведьмами, но неукоснительно помогающей. Не знаю, что такого она увидела во мне и почему лично спаяла для меня эти защитные глифы, а позже и сама же их нанесла, не знаю, но спасибо ей за это. Так же за то, что тренировала меня в борьбе со своим же родом.
— Это общий природный щит, который отразит, если повезет небольшой всплеск природных сил, короткий первый удар. — Я провожу по четырехлистнику стихий изображенный ромбом в кольце.
— А это… — Я скрещиваю указательный и средний пальцы на руке и укладываю их на пульс другой руки.
— Копия этого щита зацикливающего вашу внутреннюю энергию в устойчивый циркулирующий поток, способный отразить вмешательство внешних энергий. Вам придется научиться этим жестам. Вызубрить их.
— Зачем, если у меня есть скорость и у меня есть меч? — Скорость это хорошо, особенно если успел спаять такой щит, выстоять и отклониться от следующего удара, который непременно последует с задержкой в полторы секунды. Хорошо, но только если твоя скорость в купе с взрывающимся адреналиновым безумием в крови даст тебе разумно мыслить и вовремя отражать незаметные глазу удары, а еще примерно представлять, чем следующим в тебя кинут и как апофеоз в это время, обязательно нужно следить за губами ведьмы. Потому, что первичным даром они только прикрывают плетение по-настоящему опасных заклинаний. И да, в это же время нужно обязательно размахивать оружием. Вести ебанную, прицельную стрельбу по движущейся цели.
И как мне кажется, это сложно провернуть в доли секунд и не пораниться, но всего этого я не скажу. Зачем, если их роль мною уже определена?
— Затем Олежек, что свой меч тебе придется нечаянно забыть дома, или же тебе его засунут в твою высокомерную задницу, не применяя физической силы, и поверь моему горькому опыту, твоя скорость тебе не поможет этого избежать.
— И откуда ты такой блядь умный взялся?
— Видимо оттуда, где кто-то хоть что-то учит?
— Да пошел ты. — И он разворачивается, делает несколько шагов к выходу и по-доброму мне бы его отпустить, как в прочем и всю эту маленькую группку, один неплохо справлюсь, но черт…
— А тебя Олежек, что именно не устраивает? — Он останавливается, и я решаю продолжить, решаю надавить на болевую точку и самое хуевое то, что эта точка у всех одна. Заключенная в их высокомерии. Ахиллесова пята, на которую я умею правильно воздействовать.
— Может быть, то что «Человечка» поставили главным над тобой невзъебенным, или может все же то, что этот «человечек» еще в детстве умудрился положить тебя на лопатки? Ты скажи, чтобы уж мне не теряться в следующий раз. — Мои слова не злые, не надсмехающиеся, а голос звучит на полном серьезе. Уверяет блядь в том, что мне это действительно интересно. Взводит медленно курок около моего виска, и я жду выстрела. Жду злости от замерзшего тела на пороге.
— Или может, ты все же теплишь надежду на то, что это случилось по ошибке? — Надавливаю на курок, и хочется закусить губу от ебанного азарта просыпающегося в моей
