той резни тянется и по сей день. В королевстве практически не осталось людей, как граф Дартер, рождённых с даром, будь то светлый или тёмный. Большинство такие, как Рина — потомки магов, которые получили в наследство лишь повышенную чувствительность, депрессивные эпизоды — следы от поцелуя тёмных сил, череду внутриличностных конфликтов вследствие утраты той части души, где теплилась магия, и проблемы с серотонином. Единицы людей, рождённых с силой, составляли королевскую элиту. Президент входил в их число. И граф, по всей видимости, тоже, только вот Рина не могла понять, в чём заключался его дар. Циммер уничтожил и сведения, где были приведены изучения силы и характеристики способностей. Циммер в автобиографии, слогом почти невменяемого человека, описал причины и мотивы геноцида. Книга была запрещена к чтению и распространению. А у графа стоял её оригинал.
— Я не добыл её, — ответил граф. — Она перешла мне по наследству.
Кажется, у Рины был ужасно красноречивый взгляд, потому как граф громко рассмеялся.
— Это не то, что ты думаешь. Один из приближённых Циммера — мой далёкий предок. Он успел сохранить архивы тирана в тот момент, когда за Циммером пришли повстанцы. Он не мог позволить уничтожить архив, ведь это — история. В общем, любовь к книгам у нас семейное.
Рина заглянула в текст. Она не видела даже отрывков в учебниках, только сухие пересказы историков и биографов. И вот он перед ней — поток сознания жестокого тирана, оправдывающего свои преступления высшей целью сделать общество лучше. Рина читала, не погружаясь, стараясь смотреть отстранённым взглядом историка. Получалось всё сложнее, и девушка захлопнула книгу.
На одной из полок Рине попался очень необычный экземпляр — меньше по размеру, чем другие книги, а корешок — шире. Но когда девушка достала его, то поняла, что это вовсе не книга, а небольшой ящичек, по всей видимости закрывающийся на ключ, хотя замка Рина не увидела, кроме одного крошечного отверстия сбоку. Рина потрясла его и спросила, что с ним делать. Граф взял из её рук ящик и убрал под один из стеллажей:
— Видимо, случайно поставил.
К вечеру граф и Рина создали классификацию с разделами и подразделами. Документы, дневники в двух стеллажах, исторические справки в трёх, литература по истории, философии, законам Королевства — следующие. Трактаты и учения дальше. За ними бесконечное множество коллекционных изданий художественной литературы. И так далее. Вышло около двадцати разделов.
— Вот это да, — подытожила девушка и потянулась.
Граф удивлённо воскликнул:
— Рина, прости! Уже десять вечера. Я привык много работать, но совсем забыл, что тебе нужно больше отдыха…
— Сколько? — Рина, не веря, уставилась на часы. — А я и не заметила. И, кстати, я тоже привыкла много работать.
— Всё, есть и спать, — скомандовал граф и вывел девушку из архива.
Рина упиралась, желая ещё посмотреть книги, но граф приказал ей отдыхать.
— Завтра продолжим. Впереди много времени, успеешь.
Быстро поужинав, Рина направилась в комнату. Только после еды она почувствовала, как валиться с ног от усталости. Наспех приняв душ, девушка провалилась в сон.
Граф стоял напротив. Фигуру его скрывали клубы чёрного тумана, но Рина чувствовала, — это он. Золотые глаза светились в темноте и смотрели на девушку хищно. Рине было не по себе от этого взгляда. Она хотела что-то сказать, но граф исчез. А после — девушка спала до утра, и ничто не беспокоило её сон.
4
Постепенно Рина осваивалась в доме графа. Первые дни она проводила, не отрываясь от работы. Переносила книги, вносила данные, расставляла на полках, стирала пыль, подклеивала старые корешки, надевала новые обложки поверх обветшалых. Работа её замедлялась ещё и тем, что она имела дело буквально с достоянием нации. Книги были настолько ценны, и в то же время в плачевном состоянии, что она действовала с особой осторожностью. Медленно доставала книги, осматривала, где есть повреждения, просто застывала, изумлённая тем, что держит в руках. Иногда она позволяла себе отвлечься и заглянуть в содержимое, и увлекалась чтением, не замечая, как проходит время. Виктор в архиве не появлялся, поскольку девушка заверила его, что теперь помощь ей не нужна, и она может продолжить сама. Ей было неловко, что граф работал с ней наравне, но всю зарплату получит она. Поэтому, отделавшись от графа, Рина работала, можно сказать, в своё удовольствие, не отвлекаясь на красавца хозяина дома. Но иногда, конечно, приходилось. Например, за ужином, который плавно перетекал в беседы с бокалом вина в гостиной. Когда Рина вечером выходила из архива, граф уже ждал её в кухне. Стол был накрыт, Ингвар услужливо подставлял блюда, украдкой разглядывая Рину. Граф не давал ей заговорить с ним, перетягивая её внимание на себя. Рина немного забавлялась, представляя, как Ингвар сначала готовит это всё, а после моет посуду. Трудно было представить, что в глушь, куда забрался граф, прилетает доставка еды. Хотя представить Ингвара в фартуке за фаршировкой курицы было ещё труднее.
Делая вид, что ест (Рина часто отказывалась от ужина, следя за фигурой), она поддерживала светскую беседу с графом. Тот охотно рассказывал про свои приключения за время посольских миссий, Рина, в свою очередь, разбавляла всё шутками, отчего граф хохотал. Затем они брали бутылку вина и перемещались в гостиную, где брали какую-то книгу и начинали обсуждать. Часто обсуждение любой книги сводилось к тому, как граф рассказывал про похожие случаи из жизни. Ему каким-то чудесным образом удавалось всё преподнести как достижение. И также чудесно оказывалось, что с ним приключалось много чего.
Так, например, граф рассказывал, что побывал во всех Королевствах, водил дружбу с аборигеном из племени острова Кени, три раза попадал в перестрелку на улицах Нижнего Королевства в особо опасном регионе Старограда, однажды основал собственное издательство, которое быстро обанкротилось из-за его любви к печати экспериментальных произведений современной литературы, что граф знает многих современных музыкантов и певцов лично, и ещё много чего другого. Хотя, на взгляд Рины, графу было не больше 35, но усомниться в его рассказах ей и в голову не приходило. Всё это он рассказывал живо, в мельчайших деталях, и глаза его загорались так, будто он вновь переживал всё это в своей памяти.
Ровно в девять граф удалялся в свой кабинет, продолжив работу, а Рина выходила проведать коней. Она чистила извалявшихся за день в опилках и собственных какашках животных, гладила морды, расчёсывала гривы, счищала грязь с копыт. Затем брала одного из вороных красавцев и выводила на прогулку. Она уходила в лес недалеко
