виде я сейчас стою — все было по его вине. Растерянность очень быстро переросла в негодование.
— Голова не кружится, нужна помощь лекаря? –как-то совсем по-свойски спросил тип.
— От вас мне не нужна никакая помощь! — гордо заявила я, задрав голову.
Тип чуть приподнял бровь, что разозлило еще больше. И чтобы продемонстрировать сказанное, я решила возмущенно отойти на шаг назад. Оказалось, что это сложно сделать, если твоя левая рука судорожно сжимает рукав того, от кого ты хочешь отшатнуться. Еще сложней оказалось сохранять презрительное выражение лица, когда в результате собственных несогласованных действий ты падаешь вперед на своего визави, чтоб демоны его за пятки щекотали, и утыкаешься носом прямо в грудь.
— Не то чтобы я не пользовался успехом у дам, — послышался донельзя довольный голос, — но такое, чтобы юная мисси сама падала в мои объятия в первые пять минут знакомства — это впервые.
Я тут же отпрянула чтобы удостовериться, что этот тип даже не пытается скрыть своего веселья и улыбается абсолютно открыто.
— Я жду ваших извинений, — постаралась произнести как можно более холодно, но голос предательски сорвался, и результат вышел жалким.
— А тех, что уже прозвучали, пока я вытаскивал вас из сугроба, не достаточно? — удивился студент.
— Нет, — уточнять, что я их прослушала из-за того, что снег залепил уши, не стала.
— Ну что же.. Приношу свои извинения за то, что оказался настолько сногсшибательным, и вам не удалось передо мною устоять!
— Что-о-о-? Да вы издеваетесь! Вы..да вы… самовлюбленный болван! — Негодование поднялось во мне с новой силой, до сжатых пальцев, до злых слез. — Идите кривляйтесь перед своими, — я плеснула рукой в сторону оживленной компании студентов, — они смогут вам достойно ответить.
Я резко обернулась и пошла прочь, не собираясь продолжать этот разговор, но успела краем уха услышать, как тип пробормотал себе под нос: «Да у вас тоже неплохо получается».
— А воробышек-то с характером! — донеслось откуда-то сбоку, со стороны группы любопытствующих зевак, которые, как оказалось, с интересом следили за происшествием, попивая пунш.
— Мисси, я не хотел вас обидеть, только поддразнить слегка, прошу простить, — виновник моего позора в два шага догнал меня и перегородил дорогу. Теперь в его голосе не слышалось насмешки. В глазах и в самом его тоне не было ни прежней фамильярности, ни почти дружеского подтрунивания. Могу я загладить свою вину?
— Можете, — все мои силы уходили на то, чтобы держаться холодно и гордо, — оставьте меня в покое. Не имею желания вас видеть.
— Ну что ж, — он обозначил легкий поклон, — тогда обещаю не досаждать вам своим обществом, пока сами не попросите..
Вот и поговори с таким. Возмущение одолело меня с новой силой. К тому же я впервые за время этого неприятного разговора заметила, как неряшливо выгляжу : верхние пуговицы полушубка расстегнулись, медальон, который я носила на теле, лежит поверх полушубка; щеки, лоб и нос мокрые от растаявшего снега. Я торопливо прошлась ладонью по лицу, и, зажав медальон в руке, не отказала себе в удовольствии оставить последнее слово за собой:
— Надеюсь, слово вы держите лучше, чем извиняетесь.
— Уж будьте так уверены ….воробышек.
— Вы опять? Извольте выполнять обещанное! — на этом я, наконец, удалилась.
И только пройдя пару шагов, заметила что рука, сжимающая медальон, измазана кровью. Я приложила пальцы к носу — так и есть — небольшое кровотечение, следствие волнения. Со мной давно уже такого не случалось, хотя после гибели родителей бывало частенько. Хорошо, что никто не заметил, не хватало еще, кроме всего прочего, прослыть замарашкой. Как могла, на ходу привела себя в порядок. О возвращении на гору речи не шло. Меня до сих пор потряхивало от возмущения. Я решила пройтись по ярмарочным рядам, побаловать себя горячим угощением, а затем купить подарок Лиззи. Уже гораздо позже, дома, когда я рассказывала сестре о случившемся, и она смеясь, спросила: « Он хоть был хорош собой?», поняла, что да.. был.. хорош. Если бы не это обстоятельство, возможно, не было бы такой досады от произошедшего..
* * *
Вот так произошла наша первая встреча.
Сейчас же я сидела на яблоне, лихорадочно думая, как же поступить: попытаться спрятаться за книжкой и надеяться, что меня не узнают, или вести себя естественно и делать вид, что это я его не узнаю... Ну вот, не помню. Имею же я право его не помнить, в конце-концов?! Эверт Диксон.. надо же...
— Мист Степлтон, мы с сестрой приносим свои извинения за то, что воспользовались вашим садом без разрешения, но дело в том, что в нашей школе нам совершенно негде уединиться, — Лиз потупила взгляд , ухитряясь усиленно делать мне при этом страшные глаза, мол, не спи, вступай в беседу. Но я раскрыла книжку и трусливо уткнулась в нее носом.
— Видите ли, Эмма у нас такая пугливая романтическая натура, а у вас такой красивый сад — в отместку мне за этот саботаж протянула так называемая сестра. Пришлось снова захлопнуть книгу и, наконец, взглянуть на молодых людей, пока Лиз не выставила меня еще большей дурочкой. Не очень глубоко уважаемый мною мист Диксон почти не изменился с зимы, только волосы сейчас были аккуратно уложены, и вместо зимней форменной шинели на нем красовался дорожный костюм коричневых оттенков. Пока я все это рассматривала, означенный выше субъект внимательно разглядывал меня, видимо, силился вспомнить, где он меня видел. Презрительно хмыкнула. И тут же взгляд субъекта просиял :
— О, вот теперь я вас узнал. Счастлив вас снова видеть, воробышек, в более привычной вам среде обитания, — он обвел рукой крону яблони, на которой мы сидели.
— Не могу ответить вам тем же, — как можно более нейтрально постаралась ответить я, и поспешила объяснить ситуацию мисту Степлтону. — Нам уже приходилось встречаться с мистом Диксоном, и мы оба остались не в восторге от этой встречи.
Последний хотел было возразить, но почему-то передумал.
— Лиззи, кажется, нам пора возвращаться в школу, — обратилась я к сестре, которая очень заинтересовано посматривала то на меня, то на обоих мужчин сразу.
— Да, да, Эмма, ты абсолютно права, мы и так чересчур злоупотребили вашим гостеприимством, — кивнула она магам. — Вы не поможете нам спуститься?
Самая милая улыбка была отправлена молодому хозяину поместья.
