– Я занимаюсь подобными исследованиями уже много лет, – снова заговорил Гуртуев, – и давно пытаюсь вычислить, где именно и когда появлялись серийные убийцы. Я составил графики по всей Европе и бывшему Советскому Союзу и обратил внимание на удивительные совпадения, о которых не говорят эксперты. У меня абсолютно точная статистика по всем подобным преступлениям за истекшие четверть века. Разрешите показать? – И он достал еще несколько бумаг с начерченными схемами. – Посмотрите, это только чистая статистика, а не мои личные наблюдения или умозаключения. Вот здесь частота появления маньяков и убийц по разным регионам. Обратите внимание, в России существуют две большие аномальные зоны – северокавказская, примерно в районе Ростова, и в районе Пермского края и Свердловской области. А теперь посмотрите на Европу. Здесь аномальные зоны находятся южнее Лондона, в северной Бельгии, в северо-восточной части Польши, в центральной части Боснии и на так называемом Пиренейском разломе, где граница проходит как раз между Испанией и Португалией.
– Значит, любой родившийся в этих местах подросток, столкнувшийся с определенными проблемами, может вырасти в убийцу? – не скрывая иронии, уточнил Дронго.
– Нет, не любой, – нахмурился Гуртуев, чувствуя отношение Дронго к его словам, – но вероятность появления возможного серийного убийцы здесь выше. Это не значит, что убийца не может появиться в Москве или Мадриде, Париже или Стамбуле. Но статистика – это математика, где все подчиняется строгой логике цифр. Посмотрите на количество преступников из этих мест и сравните с другими зонами. Про северокавказскую аномальную зону знают почти все российские эксперты. Я ничего нового не придумал.
Дронго взглянул на лежавшие перед ним схемы. Вейдеманис молчал, ожидая, что именно скажет его напарник.
– Предположим, что ваши схемы и статистические данные без погрешностей, – продолжил Дронго после затянувшейся паузы. – Но я не совсем понимаю, почему вы с этими таблицами пришли именно ко мне? Кстати, хочу заметить, самый известный серийный убийца, которого несколько лет назад искали по всей Европе, был с Пиренейского полуострова.
– Так называемый «Ангел Боли», – вспомнил Гуртуев. – Это как раз тот самый преступник, которого вы искали по всему континенту и наконец смогли обнаружить. Последствие «пиренейского разлома». Я выяснял про него, все его предки были из западных областей Испании. И вы обнаружили его благодаря собственной логике и усилиям, хотя можно было его вычислить и несколько иным способом.
– Скорее он обнаружил меня, – мрачно заметил Дронго. – Но не будем вспоминать, это было достаточно давно. Так зачем я вам все-таки понадобился?
– Согласно моим данным, в ближайшие несколько месяцев в уральской аномальной зоне может появиться новый серийный убийца, – пояснил Гуртуев. – Мне кажется, что такой человек, как вы, должен сыграть на опережение. Убийцу можно вычислить до того, как он начнет убивать.
– Это невозможно, – усмехнулся Дронго. – Ни один суд не может осудить человека только за намерение или желание кого-то убить. У каждого бывают срывы – на противного начальника, на нерадивого коллегу, даже на собственного мужа или жену. Но это не означает, что каждый человек реально пойдет и убьет. Простите меня, уважаемый профессор, но искать человека по намерениям, даже используя ваши самые проверенные аналитические и математические выкладки, будет не совсем профессионально с моей стороны.
– Вы не хотите меня понять, – явно раздражаясь, ответил Гуртуев. – Никто не собирается задерживать человека за возможные преступления. Но мы можем вычислить возможного серийного убийцу и помочь ему до того, как он начнет совершать свои преступления.
– Я не помогаю возможным преступникам и не умею их лечить, – сухо заметил Дронго. – Этим занимаются совсем другие люди. Моя задача – поиск конкретных преступников и помощь невиновным людям. Или жертвам преступления.
– Вы слышали о премии Филдса, которую недавно получил российский профессор математики Станислав Смирнов? – неожиданно спросил Гуртуев.
– Конечно. Кажется, эта награда считается у математиков чем-то сродни Нобелевской премии, – вспомнил Дронго, – а Смирнов является профессором Женевского университета.
– Неужели вы тоже увлекаетесь его математическими методами? – изумился профессор.
– Нет. Просто об этом написали все газеты, и невозможно было не обратить внимание на подобное достижение.
– Тогда вы меня поймете. Смирнов исследует природные явления с помощью математики. Он изучает критические явления природы, когда на определенной стадии происходят так называемые фазовые переходы, то есть количество и качество накапливающихся и меняющихся параметров самой системы бывает достаточным, чтобы привести к внезапному скачкообразному изменению самой системы. Я убежден, что подобные законы применимы и к нашей Вселенной. Она была создана, когда в какой-то момент произошел скачкообразный взрыв. Или взять возникновение разумного человека, к которому привели изменения, накопившиеся в человекоподобных обезьянах. Сам Смирнов обычно оперирует более простыми понятиями. Например, железо неожиданно намагничивается при температуре около восьмисот градусов или вода переходит в охлажденный лед. Элементарные природные явления, объясняемые с помощью математических методов.
– Это я как раз понимаю. А вы считаете, что математически можно доказать и возникновение психопатов и маньяков в ваших «зонах»?
– Вот именно. Там тоже накапливаются определенные изменения, которые затем дают скачкообразную форму, выражающуюся в появлении подобных маньяков.
– И их можно вычислить? – удивленно спросил Дронго.
– Сложно, но возможно. Если оперировать моей теорией. Я убежден, что скоро подобный маньяк появится в уральской аномалии. Или уже появился, – упрямо повторил Гуртуев.
Дронго снова переглянулся с Вейдеманисом. Кажется, не удастся переубедить настырного гостя, зацикленного на своей теории.
– И еще один интересный факт, – добавил профессор. – Не так давно Федеральная служба, занимающаяся оборотом наркотиков, решила создать два мониторинговых центра по контролю за наркотрафиком. Они создали эти центры в Ростове-на-Дону и в Екатеринбурге, мотивируя свое решение тем, что там основные центры переброски наркотиков. Как видите, мой вывод о возможной концентрации аномальных явлений уже подтверждается.
– Одну минуту. – Дронго придвинул к себе ноутбук, вошел в Интернет и набрал нужную ему информацию. Затем поднял голову.
– Итак, господин Гуртуев, хочу вам кое-что сообщить. Давайте поговорим о вашем методе. Предположим, я готов отказаться от всех своих дел и заняться проверкой вашей теории. Но, перед тем как дать окончательный ответ, с помощью статистики сделаю небольшое резюме. Просто для вашего сведения. На территории Свердловской области проживает в настоящее время четыре с половиной миллиона человек, в Пермском крае – около трех миллионов, то есть в сумме получается семь с половиной миллионов. Предположим, что каким-то невероятным образом, сумев подключить все силы Министерства обороны, внутренних дел, МЧС, Федеральной службы безопасности и еще десятка двух других ведомств, удастся проверить эти семь с половиной миллионов. Хотя, думаю, никто нам не разрешит заниматься подобной самодеятельностью. Но тут возникает другая проблема, еще более неразрешимая. Территория Свердловской области составляет сто девяносто четыре тысячи квадратных километров, Пермский край – чуть больше ста шестидесяти тысяч, вместе – около трехсот пятидесяти тысяч километров. Получается больше, чем вся территория Великобритании, даже с учетом Северной Ирландии, и территория Италии, с учетом ее островов. Чтобы найти нужного человека на таком пространстве, нужно потратить тысячу лет или две тысячи. Безо всякой гарантии на успех. Вам не кажется, что ваша затея выглядит несколько фантастической?
