роль в этом всем действе сводилась к разного рода уточнениям, небольшим консультациям и периодическим звонкам разным нужным специалистам для ответа на интересующие Лика вопросы, т. е. ходячего и говорящего справочника. А помимо всего вышеперечисленного, я, разумеется, исподтишка наблюдала за новым знакомым, и чем дальше, тем больше он меня удивлял.
Во-первых, задавал очень правильные вопросы и действительно был в теме. По документам он являлся одним из учредителей и генеральным директором производственного предприятия, но мы навидались подобных граждан, которые умеют только делать умный вид и важно раздувать щеки. Здесь нет, совершенно другой случай.
Во-вторых, он был чрезвычайно в себе уверен. Речь не о превосходстве или демонстрации собственной крутизны и давлении авторитетом… это все пыль в глаза. Я говорю о той внутренней уверенности, стержне, которая действительно заставляет с собой считаться. Он был спокоен, совершенно чужд суетливых навязчивых движений: ничего не крутил в руках, не почесывал щеки или кончик носа, не качал ногой.
Собранный, но при этом не напряженный… цельный — вот, пожалуй, самое подходящее определение. В какой-то момент я даже начала испытывать досаду: ну нельзя же быть таким идеальным, это против всяких правил.
— Ничего, Дея, — успокаивала я себя, — наверняка у него целая куча недостатков. Может, он вообще маньяк, наркоман и вдобавок храпит, как разъяренный медведь…
— Он по мальчикам… точно тебе говорю, — высказалась чуть позже Алена. Меня отпустили восвояси и я как раз шествовала мимо ее рабочего места, — хорошенький, одет с иголочки, на красивых женщин никак не реагирует..
Я едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. Все мужчины у нашей секретарши делились на две категории: нормальные и «по мальчикам», причем распределяла она их туда или сюда в зависимости от того, повелись ли они на ее кокетство и внешние данные (роскошные, тут не поспоришь). Если слюни распустили — «нормальные», проигнорировали — «по мальчикам», даже если давно женаты и с детьми. Вариант, что женщины ее типа мужчине просто не по вкусу, отметался как ересь.
Да и мне, на самом-то деле, какая разница. В каком-то смысле я в себе уверена не хуже, чем Алена. Абсолютно… вот просто совершенно уверена, что подобные экземпляры мне не по зубам… Поэтому и облизываться не стоит. Я с почти спокойной душой досидела до конца рабочего дня и оправилась домой.
А ночью мне приснилось вот что.
Мы с группой товарищей прибыли в космопорт. Было нас человек двадцать, все, включая меня, аспиранты одно и того же учебного заведения. Почти все уже собрались, не хватало только Веды. Но она, если верить активной рассылке сообщений на мой комм-браслет, вот-вот должна была подойти. До начала посадки оставалось всего полчаса, и я немного волновалась. Да что там я, все мы слегка нервничали, все-таки не каждый день нас отправляли в качестве практикантов на другую планету, да еще довольно удаленную. Лететь до нее нам предстояло больше двух месяцев. С двумя остановками и тремя пространственными переходами.
— Скорее бы уже, что ли… — зудел над ухом недовольный голос пухлого крепыша Рогги. Он уже весь извелся и капризничал как маленький. Хотелось на него прикрикнуть, но нам же с ним чертову уйму времени в замкнутом пространстве сидеть..
— Проверь лучше еще раз все документы, вдруг что… — посоветовала я, и на какое-то время наш нетерпеливый коллега был обезврежен.
–.. зато Дея спокойна как дредноут, — послышалось со стороны.
Я повернулась и подмигнула девчонкам. Ну да, спокойна… Я-то, в отличии от вас, понимаю, что сплю. Поэтому могу сколько угодно времени разглядывать и огромное здание зала ожиданий и регистраций с прозрачным куполом. И антигравитационные тележки, на которых лежит наш немаленький багаж, и своих коллег и приятелей, и… кстати… почему бы не последовать своему же совету? Любопытно же… Я залезла в небольшую нагрудную сумку и извлекла из нее пару пластиковых карт — билет и паспорт… все на имя Деи Рин-Стокк… ага, вот так меня тут зовут, приятно познакомиться.
— Вот и я! — врезался мне в спину мой личный клубок жизнелюбия. Я с негодованием обернулась, чтобы обнаружить подругу — ее короткие русые кудряшки лежали на голове в беспорядке, щеки раскраснелись от бега, зато спортивный костюм — черный, с красными вставками, оказался очень кстати — и делал Веду похожей на атлетку, только что пробежавшую дистанцию. Мы почти все здесь были одеты во что-то подобное — легкое, не стесняющее движений, самое то для начала межпланетного путешествия.
— Ты чуть не опоздала… — начала было я делать ей выговор..
— Но не опоздала же, — повела та плечами, — уже объявили, с какого сектора мы стартуем?
— Давно, — махнул рукой один из парней в сторону огромных дисплеев, — Рейс один-два-семь-двадать восемь, судно «Флейт-17», сектор тринадцать.
— Бе, — скривилась подруга, — не люблю число тринадцать.
— Ну иди пожалуйся, — вспылил Рогги, который к этому времени проверил перепроверил все свои документы и теперь только ждал повода, чтобы выплеснуть скопившееся волнение.
Тут, по счастью объявили нашу посадку, мы, по очереди предъявляя документы и билеты, прошли по переходу, погрузились на платформу и медленно, но верно, полетели на ней к нужному нам сектору. А там, в ожидании нас застыла сверкающим параболоидом махина нашего космического корабля. Он от испуга показался мне гигантским, размером с целый дом. И этот дом вместе с нами сейчас ка-а-ак взлетит в межзвездное пространство… Что-то мне резко перехотелось куда бы то ни было лететь. И если бы все было наяву, я бы резко сдала билеты. А во сне отчего не полетать, правильно?
У входа на воздушное судно нас встречали две девушки и один молодой человек в синей форме гражданского космофлота. Девушка радостно улыбались, проверяли наши билеты и всех пересчитывали, их коллега сканировал наш багаж на предмет чего-нибудь запрещенного. Зачем, правда, не понятно: нас и так при регистрации всех перетрясли… но надо так надо. Мы по очереди просачивались внутрь, и принимались крутить головами в попытке рассмотреть, куда же мы попали. Больше всего это было похоже на лабиринт с гладкими металлическими стенами и таким же точно полом. Шли мы, шли и скоро оказались в достаточно большом помещении. «Что-то вроде общей комнаты для отдыха и общения» — подумалось мне. Здесь нас встречала оставшаяся часть экипажа, вежливо но внимательно разглядывающая тех, за кого им придется нести ответственность в ближайшие десять недель.
— Добрый день, — поздоровалась я, и на этом слова мои закончились, и батарейки в мозгах, кажется, тоже сели. Я замерла на месте, усиленно пялясь на товарища… капитана? Ни черта не понимаю в званиях.
