Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10
тела к старикам. Я только и мечтаю, чтобы он заявился сюда в мое дежурство.
Я не стал упоминать о подозрительной тишине во время экзекуции Витька-Митька, о годовом обморожении внука тети Веры, замеченного за день до этого живым и здравствующим. Вместо этого я спросил:
— Надеетесь застукать его?
— Нет, конечно. — Кирилл усмехнулся. — Надо быть дебилом. Нас же видно, свет горит. — Он вдруг понизил голос. — Да и вообще. Мне, честно говоря, не нравится эта история с маньяком.
Ага, вот это уже лучше. Это уже соответствовало моим размышлениям, и я заинтересованно спросил:
— А что такое?
— Да все тут какие-то чумные. На допросах юлят, изворачиваются, словно все кровью повязаны. Идиоты! Их внуков «мочат», а они ни гу-гу.
Я равнодушно заметил:
— Насчет этого я — пас. Сам живу здесь недавно. Ни с кем почти не знаком, только здороваюсь.
Мы курили, еще разговаривали, а потом я поднимался на пятый этаж и отправлялся спать. Я не боялся идти по подъезду — не из-за этих архаровцев. Возможно, я впал в фатальную спячку. И что-то же заставляло меня возвращаться поздно ночью, как будто я все еще пытался бороться с тем воспоминанием из детства, когда из подъездной темноты вдруг вынырнул паук и бросился на меня. Бросился, быстро перебирая человеческими лапами, ухмыляясь человеческой ухмылкой, высовывая длинные зубы, чтобы впиться мне в горло. Я уже не верю в тень человека. Я уже перестаю верить во что бы то ни было.
7
Мы шли вчетвером: Леха, Светка, я и Маринка — та самая блондинистая, чью задницу гладил Леха на вечеринке. Я уже был порядочно пьян, и они все шли меня провожать до дома, поскольку я еще у Лехи начал нести какую-то чушь про пауков и трупы в подъездах. Они сочли, что лучше меня одного не отпускать. Я ведь им ничего не рассказывал. И вообще, эту историю камуфлировали изо всех сил, а мы все обязались молчать как рыбы до конца следствия. Мы — то есть оставшиеся в живых. Сейчас нас станет еще меньше. Ведь пост не может дежурить вечно. Вчера его сняли. Вот я и напился.
Не подумайте, что я пил для храбрости, — у вас может сложиться превратное мнение. Я скажу вам: я пил, чтобы хранить молчание, чтобы скрывать истину. Как это ни парадоксально звучит, но выпивка помогала мне не завопить во весь голос правду о нашем достопочтенном подъезде, выполняя наставления родной милиции. В принципе, их можно понять: что они станут делать, если повальное бегство охватит весь дом?
— Я думаю, все вещи наделены неуловимыми свойствами, — горячо философствовал я, не замечая их тревожных взглядов в мою сторону. Леха, правда, тоже сегодня «вдарил», но Светка оставалась трезвой. Они не могли иметь детей, вот в чем проблема. Что еще им осталось в жизни, кроме как радость от выпивона и беспредельного секса? — Они просто умеют выжидать. Вы знаете про молекулы?
Маринка фыркнула. Она вообще оказалась смешливой девчонкой. Я представил, как она вот так же фыркает в момент совокупления, и мне стало жутко весело.
— Я в школе была троечницей, — ответила она таким тоном, словно мы все должны были немедленно ей зааплодировать.
— Объясняю. В газообразных веществах молекулы двигаются с бешеной скоростью. Именно потому газ нельзя поймать и запустить в бутылку. Но в твердых предметах — там все иначе. Там молекулы как древние слоны, шевелятся неторопливо, точно ждут чего-то. Так вот: эти свойства предметов, о которых я вам толкую, приходят в движение еще медленнее. Поэтому мы и видим обыкновенный кирпич на тротуаре, и никто не задумывается, как этот самый кирпич на следующий день оказывается на крыше дома, и падает оттуда прямехонько на голову первокласснице. Легче поверить, что это два разных кирпича.
— А на самом деле нет? — Может, Леха и издевался надо мной, когда натягивал на свой голос оттенок заинтересованности, но мне уже было наплевать. Я обращался исключительно к блондинистой троечнице Маринке, и нарастающий испуг в ее глазах придавал мне уверенности.
— На самом деле, даже два разных кирпича могут взаимодействовать между собой. Просто об этом еще никто не знает. Мы ведь не знали сто лет назад, что улей — это единый организм. Теперь об этом в книгах пишут. А любой кирпич изготовлен из одного и того же материала, который в свою очередь родом из глубинных недр Земли. Где гарантия, что там, в подземелье, этот материал — не живой разум?
— Интересно, — Леха гоготнул. — Ты такой умный, айда прямо за диссертацию! Вон Маринка выступит рецензентом. — Он заржал.
— Да пошел ты! — Меня действительно разобрала злость, поэтому я угрюмо молчал весь остаток пути до своего дома. По идее, я уже сделал все возможное, чтобы они от меня отвязались и топали своей дорогой, но они, видно, твердо настроились дотащить меня до места назначения.
И вот мы шли морозной ночью к моему дому, а когда приблизились, первое, что я заметил, была кромешная темнота в подъезде. Ни одна лампочка не горела. Означать это могло только одно.
— Кто хочет игру на выживание? — криво скалясь, спросил я.
— В смысле? — удивился Леха.
Теперь настала моя очередь гоготнуть. Смешок вышел сдавленным и истеричным.
— Сейчас там, в подъезде, — труп. Вот провалиться мне, если вру! Я только не знаю, на каком он этаже. Кто рискнет подняться до моей квартиры, тому ставлю бутылку.
Леха тоже засмеялся, и наши спутницы заулыбались. Это меня развеселило еще больше, а моя веселость, в свою очередь, — еще больше их. Винегрет, короче. Леха тут же вызвался. Ему нравилось, когда кто-то приносил ему выпивку. Я был не против. Я-то знал, что он не дойдет.
— Позови нас, когда поднимешься на пятый этаж, — сказал я, все еще ухмыляясь. — Только осторожнее, не споткнись о труп.
Леха подмигнул мне с оценивающим видом, мол, ха-ха, крутая шутка, сам придумал? Я чуть не расхохотался во весь голос, но тут увидел, как Леха исчезает в подъездном провале, и настроился ждать. Блондинистая Марина что-то спросила у меня — я даже не расслышал. Она уже собиралась повторить, когда ночь прорезал вопль ужаса. Это был Леха. Надо полагать, он не дошел до пятого этажа.
— Что это? — Светка, его жена, схватила меня за руку, полными ужаса глазами впившись в мое лицо.
Я отвернулся.
— Там всегда встречаются трупы, — пробормотал я. — Такой уж подъезд.
Вопль набирал обороты — по-видимому, Леха на всех парах летел вниз. Когда он показался, выглядел он
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10