Я пристально смотрю в его лицо и с трудом узнаю Анькиного старшего брата.
В раздевалке Дома культуры множество детей. Все они в движении: прыгают, повторяют какие-то па, напевают. Родители, в основном мамы и бабушки, зачёсывают девочкам волосы, обильно поливают причёски лаком, ругаются на мальчишек, которые затеяли в этой тесноте футбол.
Я иду за Максимом к нашей группе. Откуда-то сбоку ко мне подскакивает ребёнок и обнимает так, что хрустят рёбра.
— Тётя Надейка! Ура! Как дела у Тима? Он придёт? У меня каникулы! Я буду в Москве с ба и дядей Максом! У меня только одна четвёрка, а то мама сказала, что не пустит на танцы! Я лев! Раскрась меня первую!
— Смеясь, к нам подходит с распростёртыми объятиями тётя Геля, Анина мама.
— Тише, Зоя, уронишь! Наденька, как я рада тебя видеть! — Я замечаю в её глазах участие и понимаю, что она в курсе всего. — Ничего, ничего, милая, всякое в жизни бывает. И это пройдёт, поверь мне. У тебя сыночек, надо держаться.
— Спасибо, тёть Гель. — Я шмыгаю, но стараюсь сконцентрироваться на главном. — Где грим и кисти?
Следующие два часа я изображаю на лицах детей мордочки зверят. Стараюсь аккуратно повторить рисунок на фотографиях, которые мне показывает хореограф. Это не всегда легко, — детям щекотно, они быстро устают от неподвижного сидения. Чтобы сэкономить время, я рисую только лица, а шеи и руки поручаю широкими мазками разрисовывать другим мамам.
Суета вокруг, смех детей, тёти Гелины мягкие похлопывания по спине успокаивают и на меня нисходит вдохновение. Когда кто-то угощает меня чаем, а следом и сладким пончиком, я с удовольствием приканчиваю и то и другое. Потом оглядываюсь — нельзя ли добавки? И Максим сует мне в руки целую коробку.
Закончив с работой, я, наконец, выпрямляю спину и понимаю, что уже некоторое время у меня в кармане вибрирует телефон. Звонят из садика Тимофея.
— Надежда Сергеевна, слава тебе господи! — голос директрисы срывается от волнения. — Ради бога, простите! На прогулке к детям забрела кошка, видимо, потерялась. Дети её гладили, а Тимофей так и вовсе на руки взял и тискал…
— У него начался приступ? Вы сделали впрыск из его ингалятора?
— В том и дело, Надежда Сергеевна! В группе была педагог на замене, она молодая, с таким не сталкивалась, не знает, как пользоваться, сломала его, господи боже мой… — женщина ещё что-то пытается сказать, но я кричу в трубку, что срочно выезжаю и бегу одеваться.
Тётя Геля хватает меня за руку:
— Наденька, что-то с Тимошей? Тебя Максим отвезёт! — Тот кивает. Он уже надел свою куртку и протягивает мне пуховик и сумку.
Мы бежим на парковку и я, задыхаясь от ужаса, говорю адрес.
Едва прибыв к детсаду, даже не дожидаясь полной остановки машины, я открываю дверь и несусь в группу. Мой мальчик бьётся в истерике на полу. Он мечется, царапает горло, кашляет, хрипит и заливается слезами. Возле него скрючилась воспитательница, пытаясь удерживать голову от ударов. Директриса подбегает ко мне и пытается что-то сказать. Я выхватываю из сумки баллончик, падаю на колени, рывком поднимаю Тима и разворачиваю к себе спиной. Левой рукой зажимаю нос, а правой сую ему наконечник ингалятора в рот, командуя сомкнуть губы и пшикаю несколько раз, пока кашель, наконец, не ослабевает. Тим начинает делать судорожные глубокие вздохи самостоятельно.
Я поднимаю обмякшего сына на руки, прошу принести его одежду и говорю, что нам надо в больницу. Максим, который всё это время был рядом, мягко забирает у меня ребёнка и идёт к машине.
В больнице нас проводят в детскую палату. Я рассказываю доктору, что произошло и порядок своих действий, пока он осматривает Тимофея, а медсестра берёт кровь для анализа. Мой ребёнок так ослаб, что не может сопротивляться. На большой пальчик ему цепляют прибор для измерения уровня кислорода в крови, а на рот и нос надевают кислородную маску. Доктор спрашивает, когда у сына диагностировали астму, какие у нее возбудители и что за препараты выписывает наш врач. Он говорит, что я всё сделала правильно и предлагает побыть в больнице до вечера, чтобы проследить за состоянием Тимофея.
Дыхание у сына полностью выровнялось. Я присаживаюсь на стул возле кровати, убираю с его лба влажные от пота волосы.
— Тебе так понравился котик, что ты решил погладить его, да, малыш? Другие дети играли с ним, и ты забыл, что тебе нельзя, так?
— Да, мамочка. Это был такой красивый кот! Он так смешно мурчал и мне хотелось послушать его поближе.
— Тебе нужно немного потерпеть, мой золотой. Когда тебе исполнится пять лет, мы начнём принимать волшебные капли. Они тебя вылечат, как заколдованного принца. И после этого ты сможешь гладить хоть по десять котиков в день, договорились? — Сын кивает. У него слипаются глаза.
— Мамочка, спой мне песню про рыжую кошку?
На втором куплете Тим уже крепко спит.
И тут в палату врывается Артём.
Глава шестая
Артём подходит к сыну, наклоняется, слушает дыхание и, нежно обняв за плечико, целует в темечко. Он задерживается так на несколько секунд, а потом поворачивается ко мне с белыми от бешенства глазами.
— Ты! Бесполезное существо! И месяца не продержалась! Чуть не убила Тимофея! Что ты за мать! Чем ты занималась?! Заберу сына! — В тираде я слышу ещё оскорбления, угрозы, сомнения в моих умственных способностях.
Я опешиваю от такого взрыва. Пытаюсь вставить хоть слово, попросить, чтобы не шумел, иначе проснётся Тим; оправдываюсь, что это дикая случайность. Но тут в дело вступает Максим. Честно говоря, до этого момента мой мозг даже не фиксировал его присутствия.
— Здравствуйте, Артём, эээ, не знаю, как вас по батюшке. Я Максим, Надин друг. — Он протягивает руку для рукопожатия. — Думаю, сейчас не время и не место для такого всплеска эмоций. Ребёнок спит, восполняет силы. Ситуация вовсе не была критической. А и будь она критической, ваша супруга блистательно с ней справилась. Доктор особенно отметил четкий порядок ёё действий. Пожалуй, нам стоит выйти. — Максим аккуратно берёт Артёма за предплечье, другой рукой покровительственно приобнимает за плечо, и мягко, но настойчиво ведёт в коридор. По дороге он ещё что-то говорит мужу, наставительно кивая. Артём ошеломлён. Разинув рот, он смотрит на Максима как-то снизу вверх, но повинуется.
Рухнув на стул, я тру лицо. С чего это он явился? Наверное, получил сообщение о нашем прибытии в больницу, когда я предъявила страховой полис. Я бы всё рассказала Артёму и
